Грани сна. Дмитрий Калюжный
Читать онлайн книгу.
пролетарская революция!
– Ох, дядя Ваня, вышибут тебя из партии за такие речи.
– Меня?! – вскинулся дед. – Да я лично Ленина знал! С Дзержинским из ссылки бежал! Я вот это … это всё … своими руками создавал, всю власть рабочих и крестьян! И меня из партии? За что?
Лавр, сев на табурет возле их с мамой керосинки, прошептал внятно и раздельно:
– За пропаганду троцкистских идей.
Иван Палыч закручинился, завертел головой:
– Это я не подумал. Эх… Осуждали, да, помню. Но ведь… Знаешь, Лаврик: невозможно бывает понять. Сегодня одно, завтра другое. Но ты прав, да. За троцкизм пить нельзя, – и он решительно отодвинул от себя бутылку.
– Так найди другой повод, – засмеялся Лавр.
– А? Какой?
Лавр подошёл к отрывному календарю, висящему на стене:
– А, вот! Прямо сегодня родился Пьер Дегейтер, автор гимна «Интернационал».
– Это пойдёт. Это можно, наш человек.
Дед выпил, зажевал грибочком, и забурчал себе в усы «Интернационал»:
Лишь мы, работники всемирной
Великой армии труда,
Владеть землёй имеем право,
Но паразиты – никогда!
В кухню, красуясь, вошла девушка с фотоаппаратом на плече. Было ей едва восемнадцать лет, по паспорту она была Ангелиной Пружилиной, и любила играть со своим именем. То она Джилка, то Анжела. В настоящее время представлялась Линой.
Дед в ней души не чаял, хотя с её мамочкой часто был в контрах.
– Можете меня поздравить! – радостно пропела она.
– С чем же? – спросил Лавр.
– С первым прыжком!
– Поздравляю, конечно… Но ведь ты раньше уже прыгала?
– То с вышки! В Краснопресненском парке. А теперь – с аэроплана.
– Страшно, небось, было?
– Советская молодёжь фашиста не боится! – проворчал дед.
– Ничуточки не страшно! – бодро сказала Лина. – Ну, вот просто ни грамма страха. Зато фотографий наснимала, жуть.
Фотоаппарат ей подарила мамочка, причём не обычный ФЭД, а немецкую Leica. Кто-то из коллег привёз ей из Германии. Лина так увлеклась, что без новой игрушки из дома не выходила! Она после школы поступала на журфак, провалилась, и собиралась поступать в следующем году. Теперь набирала журналистский опыт.
– И ещё меня можно поздравить с публикацией! – сказала она, ставя чайник на огонь. – В «Вечёрке» напечатали мою фотографию.
– Которую?
– С метростроевцами. Я принесла газету, потом посмотришь.
– Лепо.
– Но гонорар не платят. Ведь я нештатница. Рабкор.[29]
– Рабкор, а нигде не работает, – бурчал дед, вылавливая из банки очередной грибок.
– Я на курсах учусь! И, между прочим, помогаю развозить в школы хлебобулочные изделия! Сейчас принесу.
Она метнулась в комнату, принесла блюдо булочек на тарелке:
– Ешьте пампушки. Бери, дядя Ваня. Оказывается, некоторые считают, что и пампушки, и шанюшки, это оладьи. А вот и нет! Это булочки.
– Работница,