Грот в Ущелье Женщин. Геннадий Ананьев
Читать онлайн книгу.
на фронт), старался быть таким же, как отец, добрым мужчиной, верным слову, обдуманно шагающим по жизни. Часто Северин перечитывал и похоронку, и небольшую заметку в дивизионной газете:
«Смерть нависла над взводом. Еще несколько минут, и фашисты окружат героических защитников высоты. Командир взвода приказал всем отходить, а сам остался за пулеметом. Боец Полосухин не выполнил приказа. Он остался вместе с командиром. На вторичный приказ взводного ответил:
– Кто же вам, товарищ командир, ленту подаст?
Отважный боец сознательно пошел на смерть. Ради жизни своих боевых товарищей…»
Полосухину-младшему казалось, что повторись такое, он тоже ляжет рядом с пулеметом. Не дрогнет. Вот и сейчас бросился он в воду. Не подумал, верно. Отец, это уж точно, так бы не поступил…
И вдруг будто ледышка ткнулась в сердце и примостилась там: Северин понял, что его упрекают в трусости. Не доплыл до плотины, испугался.
– Я как лучше хотел, – принялся было объяснять он. – Как же я спас бы, если и мои ноги затянуло бы. Плыву, а сам думаю…
– Вот-вот. И мы об этом же.
– По дороге быстрей… – еще надеясь убедить мужиков, объяснил свой поступок Северин, но в ответ услышал:
– Хитер, – усмехаясь в свои буденовские усы, облил ушатом ледяной воды Ольгин отец. – Хитер. Утопла бы девочка, пока ты хлюпался взад-вперед. Скажи уж, пожалел себя, как бы ноженьки об шлюз не стукнуло, – потом, махнув рукой, позвал всех: – Пошли, мужики.
Северин остался стоять у плотины. С прилипших к телу мокрых брюк и рубашки звонко капали светлые капли и растекались вокруг ног, вороня асфальт.
«Не трус я! Не трус! – отчаянно кричал Северин, но крик его слышал он только сам: губы его были плотно сжаты, с ненавистью смотрел он в спину Олиного отца, уносившего домой свою дочь. Парню хотелось догнать соседа, объяснить ему еще раз все подробно, но он сдержал себя.
«Ничего! Ничего! Я – докажу! Докажу!»
Он пока не знал, как сможет это сделать, стоял и дрожал. В поселок не пошел. Ждал, пока совсем стемнеет.
Рабочий поселок на излучине Пахры – небольшой. Новость, выходившая за рамки привычного быта (работа на трикотажной фабрике, вечера за лото или подкидным), прокатилась, как снежный ком, и когда Северин вернулся домой, мать уже знала все. Он понял это сразу. Уж слишком восторженно воскликнула она, увидев на кукане рыбу.
– Гляди ты, какую выловил!
Северин усмехнулся. Прежде, бывало, с настоящим уловом возвращался, и никого это не удивляло.
Мать смутилась, почувствовав, что переиграла, и тут же неожиданно для самой себя спросила:
– Где ты промок так?
Северин не ответил. Подав матери окуня, ушел в свою комнату и плотно закрыл за собой дверь.
Встал он, как обычно, рано, чтобы до школы полить цветы в палисаднике и натаскать в бочку воды. Выглядел свежим, словно не было позади бессонной ночи, тягучих дум о людской несправедливости, десятка почти окончательно обдуманных планов и вновь отброшенных и, наконец, последнего