Что бы это значило?..

      Прислонился к стеклу и посмотрел внутрь сквозь свое темное отражение. Почти ничего не видно, кроме столика-ресепшена и пары фикусов. Сеня докурил, раздавил окурок в сеточке урны, еще раз воровато огляделся в поисках Квантина да и шагнул внутрь, в крутящиеся двери. Внутри было прохладно. Действительно, несколько кадок с фикусами-пальмами. Громкин куда-то дематериализовался.

      Над ресепшеном: довольно дикая пролетарская мозаика в стиле Диего Риверы – какие-то оголтелые рабочие в образе креаклов (или наоборот) и не менее оголтелые микеланджеловские ангелы тянут друг к другу руки через месиво облаков. В руках – ничего. И под всем этим надпись: «Лучше никто, чем мы!».

      За стойкой ресепшена – никого. Сеня не успел развести руками как Винс Вега в знаменитом меме. Понял, что здесь кто-то есть, и это был не Квантин.

      Тень вышла откуда-то из-за пальмы. Высокая, худая, как косоглазый демон из «Тетради смерти», с той только разницей, что у него не было бредовых торчащих в разные стороны наплечников.

      Мужчина действительно косил. Это Сеню всегда смущало. Непонятно, в какой глаз смотреть человеку.

      Он был высокий и худощавый. В черной водолазке а-ля Стив Джобс и наброшенном на плечи френче а-ля… Керенский. Короткие соломенные волосы, остриженные по ушедшей уже хипстерской моде, но само лицо при этом не особо худощавое.

      Мужчина протянул гигантскую лапу пианиста с тонкими узловатыми пальцами. И улыбнулся.

      – Здравствуйте, Семен.

      – Добрый день. Вы – Андрей Александрович?

      – Именно, давай на «ты», так что просто Андрей. Прошу…

      Андрей был старше Сени лет на пять-шесть, иными словами – за сорок. Человек из предыдущего поколения, к которому принадлежал, к слову, и западный визионер Даг Рудов.

      Мартов провел Сеню на второй этаж. Здесь было просторно и прохладно. Народу мало. За темными стеклянными стенами есть какое-то движение, но по коридору никто не шастает.

      – Прошу в переговорку, – и Мартов распахнул дверь. Загорелся автоматический свет.

      Сеня сделал все, чтобы не дернуться лицом и не выдать себя. Квантин уже ждал здесь. Он сидел в дальнем углу продолговатой комнаты, закинув ногу на ногу и составив пальцы домиком, как Черномордин на рекламе движения «Наш дом – Газпром» в 90-е.

      Мартов ничего не заподозрил. Вообще, не забивайте голову, откуда здесь взялся худощавый миловидный парень с иссиня-черной челкой в дурацком тренировочном костюме с надписью РОС-СИЯ на груди… Примите как данность, что помимо Сени и главы Полигона в комнате был третий персонаж.

      Сеня научился разговаривать с Квантином как бы в мыслях, в воображении. В его сознании словно падало стекло, и за этим стеклом он мог вести переговоры со своим странным другом без опасения, что его запалят окружающие.

      Сеня мысленно улыбнулся Квантину. Тот лишь кивнул.

      – Это – Полигон, – сказал Андрей. – Если понравится, будешь работать здесь.

      – А что за купол