Избранные произведения в 2-х томах. Том II. Подменыш (роман). Духовидец (из воспоминаний графа фон О***). Ганс Гейнц Эверс
Читать онлайн книгу.
поезда напоминал какую-то песню. Какую?
Эндри стала вспоминать. Она знала эту песню, часто певала её сама, но где и когда?
Да, в комнате, которая была едва больше этого купе, – в её тюремной камере в Тэльбери. Конечно, там не было красного. Ни единого красного пятнышка. Стены были выбелены извёсткой. На белых нарах лежала белая простыня. И все же там она пела эту песню – несомненно.
Припоминала, припоминала… и постепенно вспомнила. Сначала мотив – тихо промурлыкала его. Музыка – да, музыка была немецкая, написанная Леве.
Теперь она вспомнила. Снова увидела себя в своей камере сидящей на постели, как и сейчас, с книгой в руках. Старая шотландская песня. Слышала, как её пели в одном концерте. Тоже баллада Леве. Немецкие слова она забыла, но мотив звучал в её ушах. Тогда в своей могильной тихой камере она пела эту старую шотландскую песню.
Снова прислушалась к ритму поезда. Ей не надо было более припоминать. Как бы сами собой пропели её губы кровавые слова из разговора убийцы Эдварда с его матерью.
Между тем, что теперь и что было там, в Тэльсбери, – огромная разница. Ясно и бело было тогда, очень одиноко и тихо. Слышался только её голос, певший песню. Был только сон из старой саги. Она видела страшного Эдварда, пришедшего в замок с окровавленным мечом, слышала, как спрашивала его мать: «Почему так красен от крови твой меч? Почему таким мрачным приходишь ты сюда?»
Где-то в Шотландии разыгралась эта история, когда-то в легендарные времена.
Теперь было иначе. Теперь пел ритм, наполнявший всю камеру, а она, Эндри, только подбирала к нему слова. Происходило это не в Шотландии много веков тому назад. Не было ни песни, ни саги. Происходило все здесь и в наше время, и история проделывалась с нею.
Точно окровавленная одежда, на ней было красное кимоно. Она сорвала его, бросила на пол. Тогда посреди всего красного засияла её белая рубашка.
«Белая Иза, – подумала он, – бабушкин белоснежный исландский сокол!»
Теперь она поняла песню: Эдвард, окровавленный убийца, – это её кузен Ян, и никто другой. Он стоял перед графиней со своим алым мечом. Но не печально отвечал он ей. Высокомерным смехом отдавал его жестокий голос:
«О!.. я убил моего белого сокола, мама, мама! О!.. я убил моего белого сокола, не было другого такого как он!.. о!..»
Жестокой угрозой звучало это троекратное «о!» и остро царапало её слух и душу. Не было другой такой, как Иза, ездившей верхом на лебеде.
Она была белой Изой. Её поранила цапля, а ястреб разорвал в кровавые клочья. Она была Изой. А рука, поразившая её через двадцать лет, была рукой бабушки, нигде и никогда не прощавшей. Потому, что она не устояла в охоте на цапель и потому, что она в день Петра и Павла побежала в лес к сокольничему… Потому…
Потому теперь и гонит её Ян на бойню… Поэтому приносит он теперь облитый кровью меч и с диким смехом поёт бабушке:
– Так посоветовала мне ты…
Да, именно бабушка посоветовала ему так поступить. Даже если