Григорий – встал на ноги довольно быстро – мастерство местных знахарей дало о себе знать. Все-таки местная медицина, хоть и совсем не использующая достижения медицины цивилизованных стран – имела немалый опыт в лечении самых разных ранений и контузий, а Григорий – был крепким, просоленным потом и пропыленным ветром казачиной, повидавшим немало. По истечении нескольких дней – он уже не падал в обмороки, твердо стоял на ногах и попадал в цель из винтовки и из автомата. Головная боль – иногда возвращалась, но это можно было терпеть, тем более что приступы были все слабее и слабее. Григорий – отметил, что надо с этим завязывать… это была его третья или четвертая контузия, а обновлять раз за разом – дело совсем скверное. Хотя… не мы выбираем войну, а война выбирает нас…

      Джасим несколько раз показывался в селении, мрачный как туча – но ничего не сказал и тем более ничего не сделал. Григорий – был под покровительством его деда, его нельзя было убить – тем более что он бы гость. Бежать… да, он мог взять и уехать, он знал, куда надо идти, чтобы наняться на прииски. Но тогда он потеряет намус – уважение людей и главное – самоуважение, потому что намус объединяет эти два понятия. Он искренне не понимал, что он сделал такого, зарезав этих женщин, в горах всегда так поступали, чтобы не плодились враги. И он понимал, что русский, как мужчина и воин – не сможет отступиться от сказанных им слов – пусть они и были сказаны в болезненном состоянии…

      Оставалось ждать, как рассудит Аллах Всевышний…

      В один из дней после налета на город – Джасим спешил домой. Это был вечер, и отец послал его в дом, дабы принести необходимый сельскохозяйственный инструмент на поля: иначе бы он остался в полях и так и спал бы под звездами. Уже стемнело… был тот самый момент, когда солнце – уже закатилось за горные кручи, ушло в сторону Адена – но луна еще не заняла его место, и Аллах – не рассыпал по черному бархату неба бриллианты звезд. Спеша – он не смотрел особо по сторонам, и, преодолевая подъем – не понял, что на нем кто-то есть, пока не столкнулся почти лицом к лицу…

      Это был русский. И у него была палка – что-то вроде длинного шеста, который используют в горах пастухи, чтобы перепрыгивать небольшие трещины и провалы…

      – Я хочу напомнить тебе о твоем обещании – сказал русский. За то время, пока он был в горах – он сильно оброс бородой и стал похожий на одного из местных, из тех, кто не стрижет бороды.20

      – О каком обещании, русский? – сказал Джасим, чтобы немного потянуть время.

      – Ты не помнишь своих обещаний? Ты должен свести меня с теми, кто ищет справедливость в этих горах…

      Джасим покачал головой

      – Ты болен и не можешь идти туда, русский

      – Болен я или здоров, о том знает лишь Аллах Всевышний… К тому же – разве ты не знаешь о том, что шахидом