Полное собрание впечатлений. Александр Каневский
Читать онлайн книгу.собак.
В нашей группе грохнул хохот, рассмеялись и рядом стоящие поляки. Щёки Мани Михайловны стали цвета её шапочки, и наш диалог на этом завершился. Больше она замечаний не делала – наоборот, стала выказывать своё подчёркнуто-дружеское расположение, для чего чаще показывала мне свою нижнюю челюсть.
На следующее утро Маня Михайловна попросила меня зайти к ней в номер, чтобы посоветоваться: предстояла встреча с обществом Польско-Украинской дружбы, и нужен был «совет интеллигента», какой им дарить подарок. (Для этой цели, перед отъездом, с нас собрали по пять рублей на покупку сувениров, Маня Михайловна их скупила и два неслабых шахтёра пёрли сундук с этими дарами). Когда она распахнула передо мной крышку сундука, у меня, как теперь говорят, «поехала крыша»: помимо бесчисленных Лениных, из металла, дерева и папье-маше, там лежала пара чугунных Богданов Хмельницких на чугунных конях. (Для тех, кто подзабыл: Богдан Хмельницкий в историю Польши вошёл как лютый враг государства, который совершал набеги, жёг дома и убивал их обитателей).
Когда моё первое ошеломление прошло, я спросил:
– Это всё… подарки полякам?
– Да! – гордо ответила Маня Михайловна. – Доставала по блату… Понимаете, Варшавское отделение – самое большое и важное, им нужен достойный подарок.
С каждым днём я всё больше и больше понимал, что нахожусь в паноптикуме, поэтому решил не тратить силы на переубеждение, а просто расслабиться и получить удовольствие.
– Раз это самое большое отделение, им нужен самый большой подарок, и самый весомый – Богдан Хмельницкий.
– Спасибо! Мы с Павлом Ивановичем тоже так решили, – и Маня Михайловна благодарно оскалила зубы.
Встреча наших и польских «дружелюбов» проходила в большом зале приёмов за длинным узким столом, на котором стояли вазы с сухариками и с печеньем. Потом подали и чашечки с кофе. Маня Михайловна решила сделать сюрприз хозяевам, поэтому чугунного Богдана вместе с лошадью шахтёры пронесли, завернутого в пергамент, и положили под стол у её ног.
Пока поляк-председатель произносил заключительный доклад о давней исторической дружбе двух народов, наша руководительница под столом разворачивала Богдана. Пергамент издавал странные звуки, пугающие оратора, и он прерывал свою речь. Тогда Маня Михайловн выглядывала из-под стола, приговаривая «Продолжайте! Продолжайте!», и посылала ему свою неотразимую улыбку, отчего поляк пугался ещё больше. Он торопливо завершил своё выступление, и тогда Маня Михайловна торжественно произнесла:
– А теперь разрешите в память о нашей дружбе преподнести вам сувенир с Украины.
Два шахтёра, с двух сторон стола, подставили под Богдана ладони, подняли его и понесли к председателю. Я внимательно следил за выражением его лица. Сперва он не понял и внимательно всматривался: кто это? Потом, узнав, впал в полушоковое состояние: глаза стали бессмысленными и даже дебильными, но он быстро пришёл в себя и вымученно улыбнулся:
– Спа-си-бо… Спа-си-бо… –