След хищника. Дик Фрэнсис
Читать онлайн книгу.
ради выкупа, и неудивительно, что Паоло Ченчи его знал, поскольку Ченчи и сам занимался кожевенным бизнесом. Половина итальянской обуви, импортируемой в Англию, сказал он мне, проходит через его фирму на стадии некроеной кожи.
У этих двоих, между прочим, нашлось еще кое-что общее, хотя и не столь прочно их связывающее, а именно: интерес к лошадям. Ченчи интересовался этим, конечно же, из-за Алисии, а Линарди из-за того, что владел основной долей капитала ипподрома. Этот холдинг в фешенебельном, доходном куске плоской земли был той частью его собственности, которую пришлось продать, чтобы собрать выкуп за него самого, что он, к горю своему, и обнаружил по освобождении. В его случае удалось вернуть только малую часть выкупа в миллион фунтов, хотя спустя месяц почти всех похитителей арестовали. Семь миллионов, которые за него требовали поначалу, означали бы еще и потерю почти всего его бизнеса, так что он в конце концов успокоился, смирился и остался весьма благодарен «Либерти Маркет» и потому порекомендовал нас другому пострадавшему.
По делу Линарди я работал еще с одним партнером. Мы нашли жену Линарди не просто в отчаянии по поводу судьбы ее мужа – она была еще и в ярости из-за размера выкупа. Его любовница рыдала в три ручья, сын захватил его кресло в офисе, его повариха билась в истерике, его сестры лаялись, и его собаки скулили. Вся эта театральщина разыгрывалась фортиссимо, и в конце концов мне показалось, будто меня накрыло приливной волной.
Вилла Франчезе была куда более спокойным домом. Мы с Паоло Ченчи посидели еще с полчаса, чтобы дать бренди улечься, раздумывая о том о сем. В конце концов слезы его высохли, он глубоко вздохнул и сказал, что раз наступает день, то ему нужно переодеться, позавтракать и отправиться в офис. Естественно, я, как обычно, отвезу его. И конечно же, я могу сфотографировать купюры. Он думает, что я, конечно, прав и что это лучшая возможность хоть что-то потом вернуть.
В этом консервативном доме завтракали в столовой – кофе, фрукты и горячий хлеб подавали под фреской с пастушкой в стиле Марии-Антуанетты.
К нам присоединилась Илария. Как всегда, молча положила себе на тарелку то, что ей больше всего нравилось. Ее молчание было формой протеста – в данном случае явным отказом здороваться с отцом. Даже ради приличия. Казалось, он привык к этому, но мне это казалось из ряда вон выходящим, особенно в нынешних обстоятельствах. Тем более что между ними не было вроде бы ни ссоры, ни злобы. Илария жила жизнью привилегированной дамы, не работала, по большей части путешествовала, играла в теннис, брала уроки пения, ходила по магазинам и на ленчи – все благодаря деньгам своего отца. Он давал, она брала. Иногда я думал – может, ее так злит зависимость от отца, что она яростно отказывается ее признавать – вплоть до того, что даже не пытается пристойно себя вести… Но она вроде бы и не стремилась никогда найти работу. Мне совершенно четко сказала об этом ее тетя Луиза.
Иларии было двадцать четыре. Свежее личико, чеканный профиль, не худая, с великолепно