Вообрази себе картину. Джозеф Хеллер
Читать онлайн книгу.
как трус, когда вижу его.
Сократ был неказист, глаза имел выпученные, губы толстые, а нос приплюснутый, походкою же смахивал на пеликана – переваливался и озирался по сторонам. У него лицо сатира, шутливо издевался над ним Алкивиад.
Сократ был неказист по понятиям общества, ценившего в мужчине приятную внешность. Миловидных юношей там называли красавцами, а отменных мужественностью молодых людей вроде Алкивиада, Агафона и Эвтидема воспевали и поклонялись им за их красивые лица, за атлетические и поэтические дарования.
Алкивиад, более всех из молодых людей его поколения привычный к ухаживанию и раболепному поклонению, ощутил, как он признается, обиду, когда Сократ не примкнул к череде мужчин постарше, донимавших Алкивиада знаками любовного внимания. В голове у него все перемешалось, и он, вывернув принятый порядок наизнанку, обратил Сократа в возлюбленного, а себя во влюбленного, стараясь лестью и уловками завоевать чувственную привязанность этого эксцентричного средоточия своих желаний и своего любопытства. В конце концов он смирился с неудачей и признавался, что в итоге проникся уважением к характеру, самообладанию и мужественному поведению этого человека, которого он прежде недооценивал и не понимал.
– Самое же в нем поразительное, что он не похож ни на кого из людей, древних или ныне здравствующих. С Ахиллом, например, можно сопоставить Брасида и других. С Периклом – Нестора и Атенора, да и иные найдутся; и всех прочих славных людей тоже можно таким же образом с кем-то сравнить. А наш друг и в повадке своей, и в речах настолько своеобычен, что ни среди древних, ни среди ныне живущих не найдешь человека, хотя бы отдаленно на него похожего.
Эти двое вместе столовались, служа в пехоте во время осады Потидеи, что в Малой Азии, – Алкивиаду было тогда восемнадцать лет. Алкивиада ранили, и Сократ спас ему жизнь – «не захотев бросить меня, раненного, он вынес с поля боя и мое оружие, и меня самого» – отважное деяние, за которое Сократа много превозносили в ту пору, но которое не сослужило ему доброй службы впоследствии, когда Алкивиад дезертировал сначала в Спарту, потом в Персию и стал предметом всеобщего страха и всеобщих проклятий.
Награду за доблесть вручили Алкивиаду исходя из его высокого положения и несмотря на уверения Алкивиада, что заслужил-то ее Сократ. Сократ же и уговорил Алкивиада принять ее.
– Он еще сильней, чем они, ратовал за то, чтобы наградили меня, а не его, тут он не сможет ни упрекнуть меня, ни сказать, что я лгу, покамест сидит здесь и слушает с этим его лицом как у сатира. Или я неправду о тебе говорю? Видите, молчит и, похоже, краснеет.
Награда за доблесть несла с собой, разумеется, высокие почести – из тех, что приносят их подателям даже больше почестей, чем получателям, – тем более почетно было присуждение ее человеку, рождением превосходящему Сократа, например красивому юноше вроде Алкивиада, воспитанного в доме Перикла, который принял его под свой кров после того,