Брачный контракт с мадонной. Ольга Степнова
Читать онлайн книгу.
– Горшок, он и девке пригодится, – заметил Кирилл.
– Э-э, ты не понимаешь. Горшок – он момент эстетический. Девке горшок нужен розовых тонов. А я купил голубой. Мужской, так сказать, вариант. Разве не знаешь, девочкам положено все розового цвета, мальчикам – голубого. Так у меня даже горшок голубой. Э-эх! – Виталий сунул под стол пустую бутылку.
– Ну, ладно, я пошел, а ты готовься, встречай своих, – Кирилл встал. Гранкин немного подумал.
– Знаешь, время еще есть. Сиди, – сказал он Кириллу. Снова подумал, потер широкой ладонью короткий ежик волос и вышел из кухни. Кирилл сел.
Гранкин самозабвенно рылся в шкафу, переворачивая аккуратные штабеля тряпок. Когда искомое было найдено, он победно прошествовал на кухню и поставил перед Кириллом бутылку «Русской». Кирилл стеснительно опустил глаза и почесал в носу.
– Наливай! – скомандовал Гранкин.
Кирилл снова наполнил рюмку до краёв.
– Вообще-то, Кирюха, – сказал Виталий, опустив рюмку, – я детей терпеть не могу. Но тут ведь уже сорок отмотало. И я решил – пора. Труба зовет. Подарить потомкам свои гены. Посеять семя...
– За урожай! – Кирилл поднял рюмку.
– Ага. За Сашку!
– Какого Сашку?
– А я ту девку Сашкой назвал, чтоб хоть имя мужское было.
– А! Ну, давай!
– Давай.
Они посидели немного молча, думая каждый о своём.
– Ты не можешь себе представить, Кирюха! Вроде ничего такого особенного не делаешь, и вдруг – на тебе, родилось! Девка родилась.
– Почему не могу? Могу. У меня их три.
– Да ну? Ну-у, так у тебя девки, а у меня Сашка!
– Так ведь и Сашка девка! – Кирилл обиженно насупился.
– Да? – Гранкин вдруг заплакал. – Верно, Сашка – девка.
– Ты это, – Кирилл неуклюже погладил Виталия по голове, – ты не плачь. Девки, они, знаешь, как по хозяйству помогают?! У-у!!!!
– Наливай! – стукнул Гранкин ладонью по столу.
Разливая, Кирилл покачнулся на стуле, и немного водки выплеснулось из бутылки на стол. Гранкин укоризненно покачал головой.
– Слушай, – Виталий мечтательно закатил глаза, – а, может, они посмотрели плохо в больнице? Не может мой Сашка девкой быть!
– Может и плохо. Они, когда маленькие, не сразу разберешь...
– Да-а, медицина наука темная. Но эту ошибку я им прощаю! За гинекологов всех стран!
– За них!
– Баба, Кирюха, она ведь загадка природы.
– Загадка...
– Я на своей когда женился, она сказала – пить будешь, выгоню. И я точно знал – выгонит. И не пил. Почти. А ведь в меня до Галки чего только не вшивали. И куда только не вшивали. Не берет. Только еще больше попробовать хочется – что получится. А с Галкой не хочется, ...брр... Страшно подумать... что получится. Потом, опять же – дети. Как они, Кирюха, такие большие из такой ма-аленькой ... ды...? А, Кирюха?! Давай за баб! За ихнюю загадочность!
– За ды... – ык!
– Кирюха!
– ...гыг?
– А вот, когда женщина из роддома приходит, так?..
– М-мм?
– Ну... И долго потом нельзя с нею... с нею...
– М-мм?
– ... быть?
– Быть?
– Да.
– Долго.
– Кирюха!!! А, м-м-м, брр... За любовь! – сказал он наконец.
– ... вь! – ответил Кирилл.
Когда бутылка стала пуста, Кирилл встал.
– ... пошел... встречай своих, – зацепив ногой стул, он стал пробираться к выходу.
– Давай, Кирюх, иди. Скоро баба моя из роддома с пацаном... Забрать надо свои гены-то из больницы вместе с бабой. Мои гены! Должно встретить достойно!
– ... девка же! – пьяно удивился Кирилл.
– Какая девка? – Виталий, сжав кулаки, стал угрожающе наступать на Кирилла. Кирилл отступил. – Какая девка? Пацан! Сашка! Четыре кг, пятьдесят семь сантиметров! Девка...
– Ну ладно, ладно. Пацан, – Кирилл стал дергать дверь, она не поддавалась.
– Пьяный ты, – сказал Гранкин, открывая дверь в другом направлении, – я тебя провожу.
Такси их объезжали. Наконец остановился частник на дребезжащей «Волге» – пенсионер в шляпе и очках.
– Батя, – Виталий открыл переднюю дверь «Волги», – довези благородного человека до дома. У него родился ма-аленький младенчик, видишь как он рад!
Кирилл что-то замычал.
– Куда ему? – спросил пенсионер.
– Тебе куда? – повернулся Гранкин к Кириллу.
– К Наташке.
– К Наташке его, – Гранкин впихнул Кирилла в машину, захлопнул дверь и пошел домой, балансируя и напевая:
"А я ясные дни оставляю себе,
А я хмурые дни возвращаю судьбе..."