Полночь в Часовом тупике. Клод Изнер
Читать онлайн книгу.
постарался успокоиться и умерить свое возмущение. Что толку себя накручивать, он все равно никогда не покинет двух самых любимых в жизни женщин. Он разглядывал нагруднички, крошечные платьица с рюшечками, кружевные чепчики, исчерканный закорючками букварь. Сердце болезненно сжалось: он вдруг осознал, как быстро растет Алиса. Она развилась очень рано, уже бойко разговаривала, тем более что родители постоянно читали ей вслух, и от них не отставал дядюшка Жозеф, пересказывающий ей свои романы, и тетушка Айрис – та подарила ей два сборника своих сказок с иллюстрациями Таша. Единственное, что ей не давалось, так это произношение звука «ж», который она произносила как «з»: обозаю, зуззит, позалуста. Кроме ярко выраженного дара слова, она проявляла еще явную склонность к рисованию. Ее любимыми темами были: Кошка в засаде (длинная воронка, круглая мордочка, ушки-галочки, а рядом огромная бабочка) и Виктор (огородное пугало: ручки-палочки, ножки-прутики, на голове воронье гнездо, украшенное невероятной формы шляпой).
«Два года уже прошло, – философски отметил Виктор. – Вскоре она оставит отчий дом, выйдет замуж, у самой дети пойдут…»
Уносясь в потоке мыслей, Виктор даже и не подозревал, что бывший извозчик по имени Луи Барнав в эту же минуту тоже терзался тревожными размышлениями о быстротечности времени.
«Ну и утречко! Вместо того чтобы храпеть как слон, я тут с похмелюги хожу маюсь, аж все нутро выворачивает».
Он заглянул в общий нужник на своем этаже, затем попил из крана в коридоре и вернулся в комнату.
Настроение было поганое. Барнав злился на весь мир. Полдня он проспал, и сон, который ему снился, был словно продолжением предыдущей ночи. Накануне он провожал какого-то желторотого юнца из знати, который умудрился обойти все кабаки Монмартра, надуваясь вином и при этом по ходу постепенно раздеваясь. На заре он уже назюзюкался настолько, что Луи Варнав запихнул его в фиакр (парень был к этому моменту в кальсонах и нижней рубашке), при этом парень горланил:
Будь доброю ко мне, о незнакомка,
Ведь я тебе так часто песни пел!1[14]
Луи Барнав не стал отвозить его домой, дал кучеру щедрые чаевые, которые предварительно извлек из кошелька гуляки, уговорив его сдать парня с рук на руки маме или экономке.
«Ух! В гробу я видал всех этих богатеев! В башке у них ветер гуляет, но при этом ведь считают, что папаша Барнав явился в этот проклятый мир лишь затем, чтобы их за ручку водить. Стакан клубничного коктейля, запитый коньяком и ромом, – и они валятся с ног, как былинки под струей мартовского кота. Пьянствовать-то тоже надобно учиться. Вот что должны им преподавать их сухари-наставники вместо латинских спряжений!»
Он посмотрелся в треснувшее зеркало. Копна полуседых всклокоченных волос, две глубокие морщины, идущие от курносого носа к беззубому рту, затерянному в зарослях бороды и усов. Барнав сокрушенно вздохнул, но попыток навести порядок предпринимать не стал. Еще полюбовался своей землистой физиономией и тогда решил,
1 Уличный шансон, исполняемый певицей Эжени Бюффе.