Облако майора. Николай Калиниченко
Читать онлайн книгу.
ne/>
Военная часть на окраине тихого речного городка предоставила нам многие из обещанных процедур. Еда была решительно несъедобна, туалет отвратителен, а в палатках на сорок солдато-мест жара, холод и вонь портянок ощущались по-новому, остро и свежо.
Кроме того, в качестве бонуса и военно-полевого тренажера к нам был приставлен старший лейтенант Максанов. Молодой, энергичный, Максанов готовился стать капитаном и потому выслуживался «по полной». Выражалось это в непрерывных придирках. Как и все растущие в табеле организмы, Максанов испытывал чувство глубокой внутренней неудовлетворенности. Поэтому вещи у нас досматривали ежедневно, утром и вечером, а наряды вне очереди, отжимания и ночные пробежки сыпались как из рога изобилия.
Правда, с разнарядками у старших товарищей вышла осечка. В первый же день к палаткам подошел краснощекий плотненький капитан по фамилии Кубышкин и спросил, есть ли среди нас художники. Я зачем-то шагнул вперед. Оказалось, что никаких каверз с чисткой сантехники не предвидится. Капитан был завклуба, что поднимало его авторитет на недосягаемую высоту по сравнению с другими офицерами. Ведь при клубе был магазин, касса и комната отдыха, тайнами которой не брезговал и командир бригады. Вот к его-то приезду мне и было велено собрать команду, чтобы немедленно заняться оформлением части. Вчетвером мы снимали металлические щиты, на которых красовались обшарпанные образчики бранной славы: воины-освободители, гусары и богатыри; потом несли полотна на задний двор клуба для зачистки и грунтовки. Место это было тихое и странно отчужденное от остальной территории. За парапетом, на котором располагалась наша мастерская, был небольшой пыльный пустырь, а дальше восходили из густой травы колонны старых тополей. Тополь чудное, несуразное дерево. Жадно пьет из земли воду и растет быстрее своих собратьев. Но в этом неуемном стремлении кроется его беда. Со временем ветви становятся слишком тяжелыми и ломаются под собственным весом, а ствол, раздуваясь, обретает странную слабость на высоте двух-трех метров от земли. И вот уже сильный ветер грозит бедой дереву и всему окружающему. Возможно, тополям подошла бы невесомость. Тогда бы они безболезненно могли достигнуть невероятной высоты. Как бы то ни было, но мы творили наши шедевры в безмолвной компании хрупких гигантов.
Вечерами, когда огненное лето немного остужало топку и солнце опускалось за крышу клуба, густые синие тени укрывали подножие тополиного храма, а верхняя часть и лиственные своды еще долго купались в медно-медовой благодати неспешного заката. Тогда, в этот торжественный час, неведомо откуда к тополям слетались галки. Сотни птиц. Их крики и возня на верхних ветвях немного напоминали суету детей на площадке. Вот только игровое поле галок располагалось высоко над землей. Так они сидели не больше часа, а затем поднимались и плотной черной тучей устремлялись прочь.
Галка – птица бестолковая. Не чета вороне. Однако когда галки собираются в стаю, с ними происходит удивительная метаморфоза. Неловкие в одиночку птицы начинают выписывать фигуры высшего пилотажа, образуя в воздухе невероятные объемные конструкты. Причем все это в движении, на скорости, при плохом освещении и ветре. Галки словно превращаются в странное гиперсущество, по форме скорее напоминающее головоногих, нежели пернатых. Всякий раз, наблюдая эволюции этого небесного спрута, мы невольно замирали, отвлекаясь от работы. Было в этом кружении что-то тревожное и в то же время гипнотическое.
Между тем наш оформительский быт налаживался. Я получил ключ от трансформаторной, куда можно было прятать личные вещи, и теперь на утренних и вечерних проверках неутомимый лейтенант Максанов тщетно перетряхивал рюкзаки ребят. Кубышкин, оценив наши успехи в творчестве, совсем перестал являться на задний двор, и мы иногда на весь день оставались предоставлены сами себе. Ко всем прочему, у одного из моих подопечных обнаружились родственники по соседству, и теперь на обед у нас были свежие овощи, картошка с огорода и даже – о разврат! – докторская колбаса.
Со срочниками мы почти не общались. Их казармы располагались далеко от палаток, за плацем. Среди студентов, правда, были странные люди, покупавшие у солдат ременные пряжки и пилотки. Зачем – бог весть. Как видно, по старой туристической традиции, на сувениры. Правда, если учесть, что такие безделушки обычно берут, чтобы сохранить приятные воспоминания, то покупки приобретали сюрреалистический оттенок. Так пытаемый желает оставить на память плеть, которой его хлестали, или выпрашивает у палача памятный набор инструментов.
Нам на задворках клуба приходилось иметь дело только с помощниками капитана. Одного звали Стеллс, а другого – Кисель. Они, наверное, могли бы покорить эстраду – такой разительный контраст был между солдатами. Стеллс, сухощавый, стремительный, хваткий, знал все и везде успевал. У него всегда была куча дел, связанных в основном с продажей имущества части на сторону. Стеллс, подобно голубому воришке, крал все, что плохо лежит, но, вопреки литературному персонажу, совершенно не стеснялся. Мы не раз и не два видели, как он, неутомимый и юркий, волочет к забору какую-нибудь вещь. Там, в кустах бузины, был устроен хитрый лаз-телепорт, в котором легко исчезали берцы и фляги, рожки от автоматов и комплекты химзащиты, саперные лопатки