Смотреть на птиц. Владимир Варава
Читать онлайн книгу.
Взгляд скользил по темным окнам высоких домов, внутри которых уже давно кончилась дневная жизнь. Люди спали и видели сны, задыхаясь в мутном чаду своих страхов и фантазий. Их очень много этих людей и фантазий, и они ничего не стоят. В некоторых окнах горел одинокий тусклый свет.
Осуществил ли я задуманное? Я не знаю точно, но это и не важно, поскольку свершилось главное – с мира спала пелена обязательного существования. Этот жесткий саван, которым было накрыто все, буквально все, теперь развеян в прах, развеян по таким бесконечным закоулкам мироздания, что следов его не обнаружить вовек. Никогда более не будет довлеть надо мной проклятие обязательного существования. Жизнь невозможна, поэтому она и не нужна!
Вот прозрение и озарение, которое единственно может принести блаженное чувство свободы, той свободы, о которой всегда лишь призрачно мечтали, не в силах ее достичь. И поэтому отчаивались и отдавались во власть неумолимого существования, которое всегда было плотно закутано саваном обязательности.
Теперь все иначе! Та возможность божественной сладости, сладости, называемой счастьем, здесь и сейчас, она так близка, всегда близка, что ее пьянящая близость сводит с ума, наполняя жизнь новым неведомым восторгом и перспективами. Мне показалось, что я раскрыл тайну всех древних учений, всегда стремившихся к освобождению и достижению блаженства. Почему-то всегда думалось, что нужно освободиться от чего-то в самом существовании, в то время, как нужно освободиться от самого существования. Причем без всяких теорий и концепций, без всяких «аскетических принципов», направленных на достижение чего-то, лежащего за пределами существования, по крайней мере, на самосовершенствование как высшую цель. В том-то все и дело, что не надо никуда стремиться, не надо ничего достигать и ничего совершенствовать ни вне себя, ни в себе. Ничего, потому что существовать не нужно, необязательно. Обязательность нашего существования – столь малая и ничтожная полоска тьмы в океане вечного света, что сущее безумие травить себя ежедневно этой тягостной и нелепой необходимостью.
Я уверен, что мой отец дошел до такого же состояния, но дал задний ход и не смог довести открывшуюся ему истину до своего логичного (вернее алогичного) завершения. Я абсолютно был уверен, что шел той же дорогой, что и он; тот же ход мыслей должен был привести родственную душу к тому же решению. Но разве я сделаю это?! Он не сделал, я это точно знаю, сдавшись в плен томительной бессмысленности существования. Страх оказался сильнее. А что я? Что сделаю я теперь, теперь, когда точно знаю, чего не сделал, но должен был сделать отец? Он променял счастье искрометного ухода на долгую и мучительную обязанность жить. Могу ли я его упрекать в том, что он вовремя не расстался с жизнью, не смог расстаться с ее мелкими радостями в тот миг, когда ему открылась вся жгучая бездна ее бессмысленности? Выбрав жизнь, он точно знал, что это безнадежная жизнь. Он обрек себя на муку безнадежного существования. Что может быть