Истопись. Eistopeis. Артур Викторович Шевененов
Читать онлайн книгу.
и reservatio mentalis (мысленные оговорки, клятвы понарошку). Мешает ли все это творчеству или же существует параллельно, подобно раковой опухоли, carcinoma in situ, не тревожа или не выявляясь «до времени, времен и полувремени»? Несомненно, вмешивается самым обстоятельством отравления чистоты сердечной, что не только мешает узреть Главное, но требует повышения доз лжи, а вместе – и нарастания их системности, притом неотвратимости частной и технической неотменяемости (даже при простоте избавления, как в случае системных ошибок), когда ставки кажутся слишком высокими.
И тогда, в одних и тех же головах, начинают сходиться – нет, не частности, но именно крайности, так что и психиатрия столь же актуально-насущна, сколь и бессильна, а поддержание длительной жизнедеятельности организма – не проблема в сравнении с нарастанием энтропии в виде тщеты и диссипации смысла, коего – по Брэдбери, который полвека назад также все предсказал – столь усердно бегали в поиске суетного утоления, развлечения гаджетами и чужими жизнями, совлечения различения, коему способствуют книги, которые для того и решают сжечь, чтоб не бередили совесть. Испепелить, пока те не испепелили тебя. Спалить, разумеется, фигурально, «гибридно», заместив их новыми решениями или, на худой конец, новыми гуру. Да вот хотя бы – пропонентами и адептами неопаганизма. Ведь, если в средние века инквизиторам казалось, что колдунов да ворожей слишком много, и это беда, то теперь ими беда усматривается в видимой недостаточности, недоминантности новых вожделений и ценностей как коррелятов свободы.
Дьеп, гестапо, глубинность – уловима ли связь? Первое – название поселения во французской Нормандии, с времен викингов означавшего «глубь» (норд. djupr), сквозь которую пронеслась Столетняя война, и где еще недавние поработители (коим выдадут харизматичную Жоанну условно свои же) предстанут ситуативными союзниками против Виши, что не помешает открывать «дружественный» огонь. Это преддверие операции в Час Ч (D-day) станет символом напрасных трат и потерь, но из коих можно и нужно вынести урок, тем – цинично? – обратив «бросовые расходы» в «инвестиции». Однако, и это не помешает сему повторяться в Афганистане, на Ближнем Востоке, да и повсеместно, где привычно союзные авантюристы не устанут приписывать себе победы – очевидно, в виде посеянного хаоса там, где ломление не вполне выгорело. Но ровно о ту пору еще процветала структура, чье название содержит немецкое geheim (букв. «глубинное, тайное»), пусть и в выхолощенном смысле перекочевавшее в то, что ныне блюстители свободы и нравов-как-безнравственности величают «глубинностью» махины, механизмов контроля, системы подавления и отбора лояльных да благонадежных (с весьма красноречивым переносом уточнения staat). Одно дело, – когда сему радуются непосредственно причастные, и притом не афишируя; и совсем иное – когда о том же ликуют журналисты да электорат от люда простого, заведомо не наделенного ничем,