Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.). А. В. Шубин
Читать онлайн книгу.
Я пишу на доске: „Распустить комсомол“. Это больше всего потрясло сочувствовавшего нам замдекана В. Вышегородцева. Он мне потом говорил: „Тут чекисты сидят, а он пишет: „распустить комсомол“. Но на этом собрании уже присутствовал редактор отдела „Комсомолки“ С. Кушнерев, познакомившийся с нами на собрании по защите памятников. Так что некоторое прикрытие мы себе все-таки обеспечили. После этого собрания секретарь бюро Болдырев написал заявление: „Прошу освободить меня с поста секретаря комитета комсомола факультета, потому что я не могу работать в условиях перестройки“. Для Кушнерева это был подарок, прочитав это заявление, он повернулся к нам и сказал: „Наш человек“. Секретарем мы поставили С. Кунина – умеренного коммуниста, близкого к нам. Кунин обещал, что на конференции, которая будет его избирать, мы обсудим также и наши предложения, что и было сделано. Партбюро к этому моменту поняло, что сопротивляться этому на уровне факультета бессмысленно“.
Для оппозиционеров юридическая сторона вопроса была не так важна. Главным был сам процесс дискуссии, который позволял вовлекать студентов в политическое обсуждение. Вслед за факультетской конференцией историки выступили на совещании в комитете комсомола института, посвященном дискуссии.
Вспоминает В. Гурболиков: «Президиум не удержал ситуацию. Мы произвели шум, вызвали интерес на разных факультетах. Было решено создать группу „для изучения вопроса“ (с намерением его там похоронить, как всегда), но этим открывалась возможность обсуждать тему и на факультетах».
Наступление инициативной группы развивалось стремительно. Она проводила встречу за встречей, везде находя сторонников.
Вспоминает А. Лубков: «Ребята были хорошими полемистами. У них была определенная логика, эмоции. Подкупало то, что это действительно рядовые комсомольцы, не связанные с так называемой комсомольской номенклатурой. Они представляли только самих себя и тех ребят, которые не были удовлетворены работой, скукой нашей комсомольской. Как правило, вся работа комсомола крутилась где-то на верхах, а внизу была тишь да гладь».
В начале 1987 года тишь была нарушена и внизу, и в верхах. В январе – феврале 1987 года инициативная группа провела обсуждения своих предложений в нескольких школах Москвы и в МВТУ имени Баумана. Но главным «полем боя» оставался МШИ. Комсомольские конференции физфака, геофака и истфака, а также самостийный «актив» филфака (те, кто пришел) проголосовали за принцип делегирования (всего его в это время поддержало около 500 человек). Коллективное членство в ВЛКСМ, предложенное историками, не вызывало энтузиазма – оно пахло «чисткой». Группа добивалась проведения институтской конференции, чтобы выйти на все факультеты вуза.
Предложения инициативной группы представляли собой проект реформ во всех сферах жизни комсомола, который был своего рода моделью советского общества. «Думается, мы не ошибемся, – утверждали лидеры группы, – если назовем главной проблемой сегодняшнего