Падшие люди. Клэр Уитфилд
Читать онлайн книгу.
потому, что тебе непременно нужно быть в центре внимания. Я мог бы прекрасно обойтись без… выдумок твоего больного воображения.
Расстроенная, я расплакалась. Томас обозвал меня истеричкой. И в этом обвинил меня человек, который взбесился из-за того, что я, возможно, жду ребенка, а потом – из-за того, что это не так. Мы были женаты всего несколько недель, а его поведение уже приводило меня в замешательство. Но я была готова простить мужа. Была готова лебезить перед ним по-всякому, лишь бы восстановить мир между нами.
Доктор Томас Ланкастер при своем росте шесть футов два дюйма[3] был сложен превосходно, в отличие от большинства высоких мужчин, производивших впечатление долговязых скелетов – сплошь выпирающие коленки и локти. Расправив плечи, он скользящей походкой вплывал в комнату, словно собирался танцевать со всеми присутствовавшими там женщинами. Я же, имея рост пять футов девять дюймов[4], всю свою жизнь сутулилась, чтобы не казаться дылдой среди других девушек. Ему было двадцать пять лет, и я остро сознавала, что он на пять лет моложе меня. Еще до замужества я замечала в нем признаки того, что можно назвать незрелостью, однако изъяны характера – дорогостоящая привычка, а Томас Ланкастер мог себе это позволить.
Муж язвил по поводу моего возраста и воображаемых истерик, по поводу того, что я недостаточно ухоженна, необразованна, начисто лишена женской интуиции. Я мирилась с его жесткой критикой, потому что Томас, где бы он ни появился, становился центром притяжения; даже мебель сдвигалась к нему. Он умел внушить женщине, что она тонкая натура, прелестнейшее создание на земле, что это она, а не он зачаровывает сердца. Уходя, это ощущение он уносил с собой. Без его внимания я снова становилась невзрачной дурнушкой.
Во всех наших неурядицах была виновата я. Кто ж еще? Значит, я должна все исправить. Я ведь освоила профессию сестры милосердия; научусь быть и хорошей женой. Жизнь я воспринимала как лестницу, сплетенную из шелковой нити. Почти незримая, она парила в воздухе и, подобно паучьей паутине, лишь местами мерцала на свету. Я преодолевала ступеньку за ступенькой, но стоит разок оступиться, и я рухну вниз, на самое дно – в работный дом или еще куда похуже. До знакомства с Томасом я жила в мире, где не было надежды, а он вызволил меня из него. Уже за одно это я должна быть ему благодарна, разве нет? Я до сих пор горбатилась бы в больнице, если бы Томас не подобрал меня.
Моей маме было шестнадцать лет, когда она родила меня, вне брака. Первые годы моего детства, пока она не умерла, мы жили в Уайтчепеле. Снимали комнату на Дорсет-стрит, в лабиринте зловонных темных переулков и двориков, носившем название Никол. Этот факт своего прошлого, наряду с некоторыми другими, я предпочла утаить от Томаса. Насколько мне было известно, кроме меня самой, в живых уже не осталось никого, кто ведал бы о постыдном начальном этапе моей жизни.
Можно сказать, что Уайтчепел был подобен позорному гнойнику, вызревшему на заднице Лондона, который по обыкновению натягивал брюки и делал вид, будто чирья
6 футов 2 дюйма = 1 м 88 см.
5 футов 9 дюймов = 175, 259 см.