Континент отрезан. Пестрые рассказы. Ирина Аллен
Читать онлайн книгу.
Любит шерри. Его сейчас пьют только английские бабульки. Гадость сладкая… Водку пить не умеет: он ее «сипает» (sip – пить маленькими глотками) – пригубит и поставит… одной маленькой рюмки на весь вечер хватает. Перед московскими друзьями стыдно.
12. Удивительно непритязателен в еде. Я совсем разучилась готовить по-человечески – стимула нет! Про чай уж и не говорю! Этот напиток, который он пьет из ведерной кружки и называет крепким английским чаем, на самом деле – бурда из черной пыли в пакетике, разбавленная молоком. Бр-р-р…
13. Никогда не жалуется на плохую погоду. Любит подолгу гулять в дождь. И меня ведь с собой тащит! Нет, все-таки мы – из разного теста!
14. Несколько раз в день повторяет: «Relax» (расслабься), «Don’t worry» (не волнуйся). Достал просто! Пофигист.
15. И об интимном… Дело свое мужское он знает хорошо. Мне, пожалуй, этого уже и многовато…
Ух, вроде все главное сказала… Перечитать, что ли?..
Это что же я написала?! Что я хотела этим сказать?! С какой ноги встала?! Или «их» недостатки – продолжение «их» достоинств?! Нет, я собиралась дать объективный анализ… а получилось, что мне в моем муже нравится все… за исключением того, что не нравится!
3. За домом
«И зрелые плоды порой приносит праздность…», – поет мой любимый Дольский. Моя праздность принесла мне детские воспоминания. Чудеса! Не я ли в дебатах с мужем, готовым говорить о своем детстве часами, отстаивала свою «сегодняшность» – живем здесь и сейчас! И вдруг встала на цыпочки и – увидела…
…За двухэтажным деревянным домом на окраине Москвы, где прошло мое детство, было… Чего там только не было!
Были две поляны: одна – заросшая кашкой, другая – клевером (мужчины нашего дома косили траву, но редко); были кусты смородины (не трогай – чужое!), смородину рвал только дворовый хулиган Мишка Кувардин, но поскольку все понимали его особость, пример с него не брали; были кусты волчьей ягоды (не ешь – умрешь!), Мишка ел и не умирал, но то был Мишка; была котельная, с крыши которой прыгали «на смелость»; был сарай, доверху наполненный углем, который зимой превращался в ледяную горку. Упав с той горки прямо на открытый уголь, я заработала свою первую в жизни рану на носу, из-за чего в тот же день «на елке» строгая распорядительница не разрешила мне срезать ножницами висевшую на ниточке конфетку и со словами «а тебе уже хватит» срезала ее сама. Было обидно.
А летом на крыше сарая, покрытой варом, родители и их ровесники-соседи загорали. Там я получила первые знания об анатомии мужчины и женщины. Нет, не там… Мальчишки гордились, у кого струя бьет дальше. Первые соревнования. Бег с препятствиями через позаимствованные у бабулек скамейки. Я почему-то всегда побеждала, хотя физически сильной не была. Наверно, поэтому гораздо позже все-таки убежала… далеко. Первое неприличное предложение. От хулигана Мишки во время игры в прятки. И жест в направлении того же сарая. Даже сознание я впервые в жизни потеряла именно за домом, упав со взрослого турника. Почему его потеряла – понятно, а вот как сумела туда забраться в свои-то