Ночь на пустые холмы наползла,

      Тихо взошла среди улиц прохлада.

      Этот мираж – оправдание зла,

      Звёздный колпак – отрицание ада.

      Вся бесконечная пропасть миров,

      Чудное небо в огнях и ракетах

      Метит кривые скамейки дворов,

      Мусор, наваленный в чёрных пакетах.

      Долгая тьма, непроглядная муть,

      Может быть, ты и за это возьмёшься —

      Полную копию жизни вернуть

      Там, где свидание станет возможно,

      Там, где прослойка не помнит обид,

      Там, где печаль поклонилась печали,

      Там, где сияние белых хламид,

      Чистые скатерти нам обещали.

      Недоступный для путника край,

      Чистый берег с живыми цветами,

      Говорит Шакьямуни, что рай

      Окружён золотыми сетями.

      Нет желаний, и кончился страх,

      Будды ходят, не двигаясь, в гости.

      На зимовьях в погасших кострах

      Не дымят обгорелые кости.

      Всходы времени некуда деть,

      Нет ни старости, ни опозданий,

      Но нельзя просочиться под сеть,

      В бесконечное море страданий.

      А снаружи, на грустной земле,

      Извините, другая картина —

      Колбаса и кефир на столе,

      Тусклый свет, по углам паутина.

      Путь с работы, портреты вождей,

      Инвалиды, старухи и дети,

      И косые полоски дождей —

      Это бедные медные сети.

      У друзей собирай по рублю,

      Пей дешёвое пойло в охотку,

      Только праведным Богом молю:

      Не смотри сквозь двойную решётку.

      Закрыла свет бумажная змея.

      Возьмём её за острые края,

      Переведём пробелы и помарки:

      И жизнь моя на волоске у Парки,

      И рукопись окончена моя.

      Но видно мне, что эта ночь жива,

      Горят на небе письмена простые,

      Их двоеточья, точки, запятые,

      И чернотой замазаны слова.

      Бедна земля, пустынны небеса,

      И