Сейчас она пришла не одна.

      Опаздывала только Кристина.

      Он просил привести шестерых. Шейла не знала, обидится он, если кто-то не дойдет. Прежде он был очень ласков с ней. Шейла закрыла глаза и попыталась представить, как он выглядит на самом деле. Это мальчик. Несомненно! У него длинные светлые волосы. Очень несовременная прическа. Он старомоден, это чувствуется по манерам. Вопросам, которые он задает. От него хорошо пахнет. Обязательно! А еще он – джентльмен. Подает руку, накидывает плащ на плечи…

      – Сколько еще ждать? – кошачьи коготки Элис впились в ее запястье. – Ты нас за идиоток держишь?!

      – Пора, – растерялась Шейла и зачем-то шагнула в сторону дыры в заборе. – Да.

      Девочки поспешно двинулись следом.

      Элис, несмотря на всю браваду, заметно дрожала. Приключение, казавшееся дома детской прогулкой, кусало ноги ночной прохладой и запускало за пазуху липкие пальцы страха.

      Луна подсматривала сквозь ветхие шторы.

      Сумрак гостиной напоминал огромной аквариум. Тени колыхались в нем, как водоросли.

      Шейле показалось, что за круглым столом сидит большая компания. Девочка даже узнала одного мужчину – тощего, с жесткими ввалившимися щеками и острым носом – вылитый Том Чалкер! Но тут в спину ей уперлись чьи-то горячие ладони, и в гостиной стало тесно от живых. Тени стали тенями, а луна спрятала любопытство за своим обычным светом.

      – Здесь казнили Гарольда Холдстока, – с торжественным придыханием произнесла Шейла. – В этом самом особняке, в этой самой комнате.

      – Я слышала, его сбросила лошадь во время конной прогулки, и он отдал Богу душу в госпитале святого Петра, – заспорила Элис. Дебби и Сара дружно закивали. Сестры Глейдс во всем с ней соглашались.

      – Основатель города умер в доме, – повторила Шейла. – Но когда его тело понесли в подвал, он был еще жив.

      Она сама вздрогнула от звука собственного голоса.

      Дом замер, будто затаил дыхание. Краем глаза Шейла увидела, как из-за стола к ней тянет руку какая-то леди. Ее лицо скрыто зеленой вуалью. И когда только сумела все это рассмотреть?

      Шейла резко обернулась, и видение исчезло.

      – Не пугай нас! – хором заныли близняшки Глейдс.

      Но Шейла уже отвлеклась на другой звук. Кто-то стучал ногтем по перилам. Знакомый звук. Губы Шейлы против воли сложились в улыбку. Он зовет ее!

      – Я покажу вам, – девочка не могла скрыть своего торжества, – если вы, конечно, не трусихи!

      Элис гневно раздула ноздри и первой выскочила в коридор.

      – Где дверь в подвал? – донесся из-за стены ее требовательный голос.

      Ступени вскрикнули под каблуками. Сестры Глейдс порысили следом.

      – Это глупая затея, – впервые за вечер открыла рот Вайнона. – Я чувствую, это может плохо кончиться.

      – Мы ведь уже здесь, – Шейла чувствовала, что обманывает подругу, врет в чем-то глубоко важном, но он звал, и чужое упрямство никак не входило в ее планы.

      – Я… не пойду, – попыталась Вайнона, но Шейла уже тянула ее прочь из столовой, где женщина в зеленой вуали немо мотала головой, бессильная остановить, помешать, вдоль узкого, как щель в скале, коридора, к белой, облезающей неопрятными лоскутами краски, двери, за которой гуляло эхо лязгающих от восторженного ужаса криков.