На неполных полгода простёрлось

      Бело-синее море зимы,

      Но сегодня утратило твёрдость

      И сомкнётся с каёмками тьмы;

      В эту полночь оно обмелеет,

      И к ковчегам подступит земля —

      Вот тогда мне и станет милее

      Своевременный контур ноля.

      Но покуда лишь минус четыре

      И светло, как на белом листе,

      Все свои заблужденья о мире

      Я могу изложить на холсте,

      Я могу повторить на бумаге,

      Я могу – или я не могу?

      Словно ты замерла в полушаге

      И стоишь по колено в снегу.

      Видна из нашего окна

      Вселенной улица одна.

      Её космический изгиб

      Теряется в созвездья Рыб.

      Её начало – Водолей,

      Одна из звёзд с неё видней.

      Та, под которой через год

      И наша молодость пройдёт.

      Нечаянный дождик в начале шести

      Напомнит котёнку, что надо расти.

      А мне не напомнит совсем ничего.

      Сегодня не будет дождя моего.

      А завтра, возможно, случится гроза,

      И я, словно в детстве, закрою глаза,

      И вспомню тебя на речном берегу —

      И мёртвые рыбы на каждом шагу.

      Я могу научить деревенского пса.

      Он к тебе подбежит и заглянет в глаза.

      А потом он вернётся, замашет хвостом,

      По-собачьи уверенный в чём-то простом.

      Он не знает, что сложность ещё впереди,

      Что десятка шагов просто так не пройти,

      Что сердечко забилось, забылись слова,

      И над узкой тропинкой – густая трава.

      Если б жизнь была длиннее

      Лет, наверное, на двести,

      Мы бы сделались умнее

      И всё время были вместе.

      Если б жизнь была короче,

      Лет, наверное, на сорок,

      Мы б с тобою дни и ночи,

      Одолев хандру и морок,

      Мотыльками над водою

      В быстром танце шелестели…

      Жизнь была бы не такою,

      Какова на самом деле.

      Из бетона и железа

      Сделаны дома.

      Из бушующего леса —

      Книжные тома.

      Из эфирного раствора —

      Сделаны духи.

      Из ахматовского сора —

      Звёзды и стихи.

      Под Бродского пишет любой дурак,

      Под Рыжего – каждый второй.

      И если ты пишешь слегка не так,

      То выглядишь, как герой.

      Но в Липки тебя пригласят лишь раз,

      И то по одной из квот.

      Стипендий и премий никто не даст,

      В журнал никто не возьмёт.

      Ты