Платон “Федр”. Я начал разговаривать сам с собой, но это меня ни мало не беспокоило. Я вел дискуссии с целым сонмом собеседников, которых я находил на каждой странице, хотя все они вроде бы отвечали на вопросы, которых я не задавал. Короче, я сделал капитальное открытие, положившее конец моим размышлениям о том, кому принадлежал голос, обращавшийся ко мне дважды. Это было как вспышка, как озарение: голос принадлежал демону Сократа.

      Двадцать пять веков прошло, и он снова дал о себе знать. И выбрал для этого меня. То, что говорит по этому поводу в “Федре” сам Сократ, является тому неопровержимым доказательством. К примеру, он говорит, что этот гений, направляющий и вдохновляющий мысль, может проявить себя только через отрицание, то есть он может лишь запретить или указать, чего делать не надо, – а голос, дважды обратившийся ко мне, вел себя именно таким образом. Кроме того, как все помнят, я сразу заметил, что говорил он с иностранным акцентом: а именно с греческим. Любая другая гипотеза, в частности примитивнопсихологическая, намекающая на то, что слышал я свой собственный внутренний голос, смешна и заведомо ошибочна. Но поскольку такой упрощенный способ интерпретации является наиболее распространенным, я хочу в последний раз подчеркнуть: я не разговаривал сам с собой, со мной говорил демон Сократа собственной персоной. Тот факт, что я немедленно ударился в философию, лишний раз доказывает это. Не вижу в этом никакого бреда: сколько на земле существует людей, регулярно заявляющих, что двадцать веков спустя после смерти и воскресения Иисус Христос вернулся на землю, – и я имею в виду не только Достоевского. Я внятно изложил эти свои доводы во время одной из моих последних и немногочисленных бесед с человеческими существами. В данном случае я имею в виду моего соседа по лестничной клетке, возвращавшегося домой вместе со своим псом Флопом в тот момент, когда я ставил два дополнительных замка на входную дверь (причину моих действий