Умереть на сцене. Ирина Комарова
Читать онлайн книгу.
могу общаться с полицией как случайный свидетель, которым я в этой ситуации и являюсь. Или сначала перезвонить шефу, посоветоваться? Да ну, глупость какая! Что я, такого простого решения сама принять не могу?
Пока я раздумывала, врачи, переглянувшись и обменявшись парой негромких слов, одновременно выпрямились. Рука с телефоном, на котором я уже открыла «контакты», чтобы отыскать номер дежурного, опустилась, и я сделала пару шагов, подходя поближе.
– К сожалению… – Пожилая женщина, та самая, которая сменила меня на массаже сердца, развела руками. – Родственники имеются?
– Я… – Андрей Борисович несмело шагнул к ней. – Я родственник. Муж… а что с Галей? Что с ней? Она…
– К сожалению… – повторила женщина. – И я обязана вызвать полицию. Вскрытие, конечно, покажет, но с учетом того, что сердечными болезнями она не страдала, есть определенные признаки… тут явно или суицид, или криминал. Без полиции никак нельзя.
Она кивнула второму медику, и тот достал из кармана телефон и набрал короткий номер. Ну что ж, так тоже можно. Значит, ждем дежурную группу.
Я огляделась по сторонам – разбегаться, кажется, никто не собирается. Марина почти спокойно, только немного слишком многословно рассказывает женщине-врачу, что и как происходило, остальные собираются небольшими группами, жмутся по стеночкам… в полный голос никто не разговаривает, но все активно перешептываются. На диване, у стены, сидит бледный Молчалин, с двух сторон его держат за руки Чацкий и Лиза. Как же их на самом деле зовут? Надо же, не помню! Надо бы уточнить, а то нехорошо как-то. А Рестаев где? А, вот они с Феликсом Семеновичем, в зале, на первом ряду! Я спрыгнула со сцены и подошла к ним.
– Рита? – Андрей Борисович поднял на меня покрасневшие, совершенно больные глаза. – Вы слышали? Эта женщина, врач, она сказала – суицид. Но суицид – это же самоубийство, так?
– Андрей… – Феликс Семенович мягко обнял его за плечи.
– Нет, Феликс, подожди, не мешай мне! Я должен объяснить, а то Рита может вдруг поверить! Рита, поймите, это совершенно нелепое предположение! Галя и самоубийство – это… это… это две вещи несовместные, вот!
– Как будто убийство лучше. – Директор сказал это очень тихо, но Рестаев услышал и, встрепенувшись, горячо возразил:
– Какое убийство? Это невозможно! Галя, она же… чистейший, вы понимаете, светлейший человек! Ее все обожали, вы поговорите с людьми, никто ведь о ней дурного слова не скажет, ни один человек!
Ведущая актриса, жена главного режиссера – у Галины Костровой просто по определению должна быть масса если не врагов, то просто недоброжелателей! Я с сомнением посмотрела на Андрея Борисовича и перевела взгляд на Феликса Семеновича. Он ответил мне кислой улыбкой и пожал плечами. Дескать, не спорить же с человеком в такую минуту. Тем более о покойнице речь.
Так что я тоже только покивала сочувственно и обратилась к директору:
– Полицию уже вызвали, и будет лучше, если все останутся на своих местах.
– Что,