Маргиналии. Выпуск первый. Максим Велецкий
Читать онлайн книгу.
об их бытии – это подлинно гениальное достижение сократической философии, это начало триумфа рационализма над иными типами мировоззрения.
Но – будем честны: взять явление и отделить от него его сущность – это, положа руку на сердце, вполне естественный и даже тривиальный ход мысли. Величие Сократа в том, что он сделал это первым (на примере нравственных категорий), а величие раннего и среднего Платона – в том, что распространил изучение идей на физические и логические объекты.
И все же: сама операция умозрения сущности в явлениях и неизменного в изменчивом – вполне себе заурядна. Даже в детском возрасте мы недурно различаем явление и сущность, что показывают многочисленные эксперименты: доводящее родителей до истощения детское «почему?» как раз является вопросом о сущности – и вопросом подлинно философским. Детское вопрошание – допустим, «почему собака лает?» – как бы объединяет несколько вопросов и, в целом, может быть выражено так: «Какова вообще природа собаки как совокупности всех отдельных собак, и в чем отличие собаки от не-собаки, в силу которой каждая отдельная собака осуществляет себя именно так, а не иначе?». Тут нет преувеличения – ребенок спрашивает и о сущности, и об отличии этой сущности от другой. Потому ответ вроде «собака – это такое животное» ребенка не устроит, а, например, «это доброе и сильное животное, защищающее человека – в отличии от похожего на него волка, который на человека нападает» – ему, ребенку, придется вполне по душе.
К слову о детской способности умозрения сущности. Отчетливо помню момент, когда несовпадение явления и сущности вызвал во мне сильные эмоции. В детстве у меня был журнал с футбольными наклейками, посвященный грядущему чемпионату Европы 1996 года (я бы, кстати, не постыдился собирать такие альбомы и сегодня, но нынче наклейки стоят дороже, чем футболисты). В нем под окошками для стикеров содержалась краткая информация о футболистах – год рождения, клуб и статистика игр за сборную. Моим любимым игроком был итальянец Роберто Баджо, поскольку матчи соответствующего чемпионата тогда показывали по ТВ. Я знал, что он играет за «Ювентус», но незадолго до приобретения журнала его спихнули в «Милан». И вот я открываю страницу с итальянскими футболистами и вижу, что в информации о Баджо указан именно «Милан». Я прям расстроился – потому что, сколько себя ни помнил, знал, что он из «Ювентуса». Промелькнувшую мысль можно выразить примерно так: «Почему тут пишут „Милан“? Да, может он сейчас играет за не за „Ювентус“, но по сути-то он из „Ювентуса“!». Я ощутил, что информация искажает сущность – ведь нужно писать не о том, где он играет, а каков он сущностно. Так что операцию умозрения сущности мы способны делать еще до того, как знакомимся с философией. Восхождение от явления к идее является не произвольной операцией разума, обогащенного культурой, а имманентным, базовым свойством сознания – притом у всех ментально здоровых людей, а не только у особо одаренных.
Я