Что это за новое таинство, Владыко всех, которое Ты показал на мне, потерянном и заблудшем? Что это за великое чудо, внутри меня замечаемое и непостижимое, но сокровенное? Ибо во мне видится как бы Звезда, восходящая вдали, и становится будто великим Солнцем, не имеющим ни меры, ни веса, ни предела величине своей. И становясь малым Сиянием, снова видится, как Свет, в середине сердца моего и во внутренностях моих. Часто обращающийся и сжигающий все, что в глубине моих внутренностей, и делающий их светом, и таким образом с любовью учащий и вещающий мне, совершенно недоумевающему и ищущему научения.

      Я – та Звезда прекрасная, которая некогда, как ты слышал, Взошла от Иакова – это Я, не сомневайся. Я являюсь тебе и Солнцем восходящим вдали, которое для всех праведных есть Свет неприступный в будущем веке и Жизни Вечной. Я являюсь и Сиянием и, как Свет, созерцаюсь тобою, неопалимо сжигая страсти сердца твоего, и росою сладости и Божественной благодати Моей омывая нечистоту твою и совершенно угашая телесные угли греховных сластей, и соделывая все то по человеколюбию Своему, что и древле творил Я во всех святых.

      Помилуй сетующего, сжалься над сокрушенным и не прогневайся на меня, что я снова хочу сказать: Как Ты, совершенно невместимый, Звездою от Иакова и являешься и даже доныне бываешь для всех? Как, подобно восходящему солнцу, показываешься Ты, нигде не находящийся и сущий везде и превыше всякой твари, и невидимый для всех? Как Ты бываешь и Сиянием, и мне видишься Светом, и сжигаешь вещество, будучи по существу невещественным? Как, орошая, Ты омываешь телесную нечистоту мою, весь будучи огнем неприступным и нестерпимым для Ангелов? Как обнимаешься тленною сущностью тела моего и без смешения смешиваешься с душою человеческою? Как, бывая через нее во всем теле неслиянно, Ты, неосязаемый, всего меня обоготворяешь? Скажи и не отошли меня печальным и скорбным.

      О дерзость! о бессмыслие! о неразумные