На этом пути, как считает Бубер, есть надежда найти подлинно исторические параллели. По его мнению, содержание легенды, приближается по своему характеру к исторической реальности, подобно документу, протоколирующему все, что происходит в душе человека, пережившего описываемое событие. Бубер, даже в более поздних преданиях и присочинениях, видит влияние того первобытного инстинкта, который продолжает действовать и на более позднем этапе существования этого творения. «Тот облик Моисея, с которым он существовал многие годы, постепенно, и на вполне законном основании, сменился другим обликом – того Моисея, в которого он превратился за многие, многие годы <…> при этом мы не должны упускать из виду, – продолжает М. Бубер, – что сила, лежащая в основе создания легенды, является, по своей сути, идентичной силе, господствовавшей в истории, – силе Веры». В результате чего он приходит к выводу, «что библейские рассказы о раннем периоде Израиля являются рассказом о раннем периоде становления израильской Веры. Как всегда, в излагаемых событиях переплетается то, что было, с легендой, а содержащаяся в этих событиях история Веры аутентична последней во всех наиболее значимых своих чертах» [56].

      С учетом этих предварительных замечаний мы приступаем к пересказу легенд о Моисее, чтобы на их основании можно было бы в конце концов наглядно представить себе образ того Моисея, каким он был, и того, каким он стал.

      О рождении Моисея, так же как и в биографиях всех великих героев, было сообщено через сновидение или «в результате благопосещения Святого Духа». Здесь мы представим вашему вниманию две разные легенды: легенду о Мариамь, сестре Моисея, и легенду о сновидении фараона.