Амстердам. Город любви, каналов и велосипедов. Юлия Антонова
Читать онлайн книгу.
Naatje van de Dam), увенчанный четырёхметровой статуей женщины. Правда, прекрасная дева сначала потеряла голову, а потом и руку, в результате чего памятник пришлось снести.
Когда было решено воздвигнуть монумент, символизирующий дух народного единения, в Голландии объявили конкурс на лучший проект. В итоге памятник создавал некий Луи Руайе, ранее уже «подаривший» городу Рембрандта и Вондела. Примечательно, что над монументом, увековечивавшим мужество голландских солдат во время Бельгийско-нидерландской войны, работал не кто иной, как уроженец Бельгии.
Дожди и холод сделали своё дело: через пару лет дева лишилась своего носика. Голову сняли, чтобы отреставрировать, но 2 мая 1907 г. правая рука девушки упала в фонтан, и восстанавливать её не стали. Всё лицо постепенно стёрлось от ветра, и в те дни, когда ко дворцу приходили высокопоставленные гости, статую полностью закрывали цветами, дабы не портить впечатление от главной площади страны.
Посовещавшись, городские власти решили демонтировать неудачный памятник. 8 апреля 1914 г. дева исчезла, после чего «весь Амстердам погрузился в траур».
Откуда произошло прозвище Натье, до сих пор неизвестно. Возможно, это было неправильное прочтение украшавшего постамент слова «нация» (голл. natie), со временем переродившееся в распространённое обращение к девушкам по имени Екатерина. Возможно также, не обошлось здесь и без существовавшего в нидерландском языке выражения «het is naatje», что значит «ничтожество», с недвусмысленным указанием на тот облик, что в скором времени приобрела статуя.
В новый век Амстердам вступил преисполненным радужных надежд на светлое будущее. Первую декаду городу и впрямь удавалось неплохо существовать, но нейтралитет Нидерландов в Первой мировой войне обнажил ряд проблем. В то время как элита наживалась на продаже оружия, многим слоям населения не хватало еды. В 1917 г. город открыл специальные столовые и ввёл продуктовые карточки. В 1930-х гг. мир потряс биржевой кризис, и в 1932 г. в Амстердаме безработных оказалось в четыре раза больше, нежели тремя годами ранее. Безработица привела к бунту в рабочем районе Иордан, хотя многие продолжали страдать от голода в тишине.
Получать пособие по безработице было унизительно. Члены профсоюзов первое время могли рассчитывать на выплаты в размере 70 % от последней заработной платы, однако очень скоро объединения начали прибегать к разным ухищрениям, лишь бы сохранить свои деньги. Стали вводиться списки, предполагающие исключения из правил; количество профессий, обладателям которых полагалась компенсация, резко сократилось. Мужчин нередко вынуждали отправляться в рабочие лагеря, зачастую находившиеся в нескольких часах езды от родного Амстердама. Предпочтение при этом отдавалось людям семейным, дабы те могли прокормить своих детей. Уличные торговцы, особенно бедные евреи, не имели ни единого шанса получить подработку, поскольку, согласно официальному объяснению властей, «их невозможно контролировать, а потому им гораздо легче обмануть государственную