---

Скачать книгу

---

target="_blank" rel="nofollow" href="#n_246" type="note">[246].

      Очевидно, детским чутьем Эра уловила чувство облегчения, которое испытывали в тот период ее родители, их друзья и знакомые: казалось, кошмар закончился. В офицерских кабинетах, в школах, на заводах и в колхозах повторяли слова вождя, жестокие, циничные, но, возможно, передающие частичку того ощущения, которое испытывали многие: «Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее», и многие говорили: «Спасибо товарищу Сталину за нашу счастливую жизнь!» Репрессии продолжались, но в гораздо меньших размерах. В феврале 1939-го были расстреляны комкор Хаханьян, командарм Федько и маршал Егоров. В 1965 году Жуков расскажет Симонову, что не чувствовал себя в безопасности: «На меня готовились соответствующие документы, видимо, их было уже достаточно, уже кто-то где-то бегал с портфелем, в котором они лежали. В общем, дело шло к тому, что я мог кончить тем же, чем тогда кончали многие другие». Но, по крайней мере, лично для Жукова эти мрачные тучи окажутся разогнанными неожиданной инициативой японского генерала Го в 10 000 км от Смоленска[247].

      Глава 7

      Сокрушительный удар в Монголии. 1939

      1 июня 1939 года комдив Георгий Жуков находился в здании штаба 3-го кавалерийского корпуса в Минске. Собрав командиров этого соединения, он критически разбирал состоявшиеся накануне полевые занятия, на которых присутствовал в качестве заместителя командующего Белорусским военным округом. Было жарко, окна открыты, и Жуков увидел идущего через двор некоего Сусайкова, красного и запыхавшегося. Комиссар энергично махал ему рукой. Что происходит? Очевидно, какие-то новости из Польши, решил Жуков. 28 апреля Гитлер, выступая на заседании рейхстага, потребовал возвращения Данцига в состав Германии. На западе вновь запахло войной. Сусайков, зайдя в помещение, подошел к Жукову, отвел его в сторону и прошептал: «Мне звонили из Москвы: ты должен завтра быть в Наркомате обороны». После паузы Жуков с трудом выговорил:

      « –  Ты стороной не знаешь, почему вызывают?

      Отвечает:

       –  Не знаю. Знаю одно: утром ты должен быть в приемной Ворошилова.

       –  Ну что ж, есть!»[248]

      По словам Симонова, Жуков будто бы спросил: «Шашку брать?»[249]Хотя реплика наверняка апокрифична, она раскрывает опасения, должно быть охватившие Жукова. Сколько его товарищей, получив такой же вызов, сразу по прибытии были арестованы, допрошены, подвергнуты пыткам, а потом многие из них расстреляны? Якир, Левандовский, Сангурский (начальник штаба у Блюхера)  – назовем только их из большого числа старших командиров – были арестованы прямо в поезде, когда ехали по вызову в Наркомат обороны. Георгий Константинович едва успел сообщить новость по телефону Александре, оставшейся в Смоленске, и помчался на Минский вокзал, чтобы сесть на экспресс до Москвы. Его жена, по свидетельству Эры, разрыдалась. «Мы очень беспокоились еще и потому, что ничего толком не знали о причинах его срочного отъезда»Скачать книгу