Петербург. События и лица. История города в фотографиях Карла Буллы и его современников. Наталия Гречук
Читать онлайн книгу.
трудов, чувствуется, что был постоянным тому свидетелем. Впрочем, по его словам, «на пютерлакскую ломку, для осмотра великолепной Александровской колонны на месте ее рождения», наезжали даже из Петербурга «ежедневно и притом целыми обществами». Так что любопытствующие своими глазами могли наблюдать, как 19 сентября 1831 года была «отделена и свалена с горы» масса колонны, весом более 100 тысяч пудов – с грохотом, «подобно пороховому взрыву». Как ее многотрудно разворачивали для обтесывания. Как грузили на бот «Св. Николай»: после нескольких неудачных попыток, «русские мужички, оправившись после первого испугу… перекрестясь, гикнули дружно, подняли колонну и взвалили ее на судно».
…Свой последний очерк о Пютерлакской каменоломне и рожденной из ее недр колонне Александр Матвеевич Экеспарре опубликовал в «Северной пчеле» 17 октября 1832 года. Закончил он его такими словами: «При самом пылком воображении трудно представить себе величину объема сей колонны. Изумленный взор передает душе идею о ее огромности и возбуждает в ней изумление пред трудами человека, извлекшими сию громаду из недр земли…».
Изумление и по сей день остается в каждом, кто ни взглянет на это петербургское чудо.
Как феникс из пепла
«Не горит ли ваше имущество, пока вы сидите здесь в театре?»
Тот, кто читал «Записные книжки» Ильи Ильфа, наверное, не забыл упомянутый в них этот «плакат Госстраха», не то и вправду Ильфом виденный, не то им, насмешником, выдуманный.
Но вот вам история, действительно когда-то случившаяся.
Был на дворе 1837 год, вечер пятницы 17 декабря. Государь император Николай Павлович, который только два дня как «в вожделенном здравии» вернулся в столицу после многомесячной поездки по российским весям, вместе с домашними отправился в Большой театр – там давали оперу «Влюбленная баядерка».
Только наслаждаться пением долго ему не пришлось. Уже в начале девятого часа вошел в царскую ложу посланец, что-то шепнул царю на ухо. Николай встал с кресла и, не сказав супруге о причине своего отбытия, из театра уехал.
Доложено же ему было о страшном несчастии – загорелся Зимний дворец. Как писала, по первым следам, «Северная пчела», пожар начался в восемь часов вечера – «кажется, что огонь возник из лаборатории придворной аптеки», в восточной части главного корпуса дворца. Ветер был силен, дворцовые деревянные конструкции загорались легко, места для маневра пожарным недоставало – огонь не могли потушить целых тридцать часов! Видя тщетность этих усилий, пожарная команда с вызванными на помощь войсками занималась в основном спасением вещей, находившихся в дворцовых комнатах и залах.
Прибывший на пожар император «сам изволил распоряжаться всеми действиями». Приказал, в частности, оградить от огня Эрмитаж: окна его сразу же были заколочены. (Надо отметить, кстати, что приехала потом к Зимнему и императрица, озабоченная тем, что там, в покоях, лежала тяжело больная фрейлина С.П. Голенищева-Кутузова.)
На