У чёрной звезды нет ни капли тепла,

      Лучи обессвечены в массе.

      Как грех непрощенья она тяжела,

      В предсмертной своей ипостаси.

      На белой звезде бриллиантов венец

      Скрывает свеченья огрехи…

      С неё начинал сотворенье Отец

      В деленьи меж низом и верхом.

      У жёлтой звезды – бабий век во цвету, —

      Лишь в ней плодотворны частицы!

      Творенья планет её тают во рту,

      И дети стремятся родиться.

      Скопление множеств живёт в голове…

      В их малости мне не вглядеться.

      Пришедший в меня, днём утерянный свет

      Растает в биениях сердца.

      Уходят во тьму световые года,

      И масса в энергии тает…

      А рядом – моя засыпает звезда

      И даже об этом не знает.

      О, сладкая мелодия любви…

      Её пастух по имени Джованни.

      И пылкий взгляд её от пана к пани…

      Божественной водой фонтан Треви

      Роняет пламени безумное желанье

      Грехопаденьем водяной струи.

      И солнца луч, натянутый струной,

      По брызгам Рима, помнящим Египет,

      И колокол, чей звон полуднем выпит,

      И снег, средь марта пахнущий весной,

      Что лепестками роз на раны сыплет,

      Их заживляя солнечной слюной.

      Порой любовь – кургузый сюртучок

      На княжеском безумье Идиота.

      Резвится в ней купецкая босота,

      И, как случайно тренькнувший сверчок,

      На нотном стане ею плачет нота,

      От одиночества кусая кулачок.

      Мука любви ещё жива в помоле,

      Уйдя глухой тоской в бутылку водки.

      Её сраженья не питают сводки,

      Она, как перепаханное поле,

      В гектарах прячет убранные сотки,

      Зерно прощанья унося в подоле.

      У выкуренной страсти пепла нет.

      Безумцев ничему не учат годы.

      В её Нью-Йорке статуи Свободы

      В прошедшей жизни не было и нет,

      Она, как оправдание ухода,

      Уплачена Харону за билет.

      Любовь – противоядие чумы,

      Оправдывая тел нагую бренность,

      Вечна, собой оправдывая бедность,

      Она несёт безумие в умы,

      Цыганщина, вернувшая оседлость

      В кибитки счастья на дорогах тьмы.

      Юность

      Горят, как фонари, ушные мочки,

      В костре любви безумствует салют!

      Бегут адреналиновые строчки

      По здравых смыслов нижнему белью.

      Молодость

      Естественна неистовость огня,

      Гибка