Между жизнью и честью. Книга I. Нина Войтенок
Читать онлайн книгу.
человеке. С удовольствием поделюсь воспоминаниями моих близких родственников, оказавшихся под его командованием в грозную годину.
Примечание. Воспоминания размещены в книге 3 «Между жизнью и честью».
С высоты прожитых лет могу сказать, что не раз приходилось наблюдать искажение биографических фактов людей разного ранга, поэтому больше доверяю воспоминаниям самых близких людей и тех, кто был рядом.
Прочитав о том, что он был арестован по анонимному доносу (подписан был поляком Адольфом Юшкевичем, который был уже год мёртв), я в разговоре с учёным и моим учителем по жизни Исаченковым Валентином Владимировичем, затронув эту тему, услышала то, что донос, по всей видимости, был написан его же подчинённым.
«Образованных военачальников, владеющих военным искусством, недоучки, конечно, ненавидели, – сказал мне Валентин Владимирович, – вот и строчили доносы, чтобы ещё и себя оградить от подозрения в те суровые годы».
Я высказала свои предположения. Он не стал опровергать их.
История гласит, что с января 1930 года Рокоссовский командовал 7-й Самарской кавалерийской дивизией (одним из командиров бригад в которой был Г. К. Жуков). Константин Константинович описывает обстановку дикой нервозности в бригаде Жукова. Бригаду трясло и лихорадило. Необузданное самолюбие Жукова сочеталось с пьянством, изрядной половой распущенностью и нечеловеческой жестокостью.
Примечание. Эти качества часто соседствуют: развратник – почти всегда садист, а садист – развратник.
Рокоссовский пишет: «Приходили жалобы в дивизию, и командованию приходилось с ними разбираться. Попытки воздействовать на комбрига успеха не имели».
Поэтому К. Рокоссовский счёл своим долгом написать докладную высшему командованию. Жукова «наказали» повышением, назначив командиром 4-й кавалерийской дивизии, которая дислоцировалась в городе Слуцке Белорусской ССР.
Хочу сказать, что подобные повышения наблюдались часто в советское время. Главным для высшего руководства всегда оставались чёрствость, жёсткость и даже жестокость к народу, так сказать, «держать в узде – всегда запряжёнными».
Такую позицию новой власти быстро уловил Георгий Жуков и следовал ей всю жизнь.
Вот какие слова Жукова о репрессиях 1937 года, мягко говоря, удивили меня: «Время было такое… Иначе ты не бдительный…»
Так он оправдывает доносы, которые поставила на поток сталинская система. Да, так поступали многие, чтобы уцелеть, не попасть в «жернова репрессивной машины». Выбор, как говорится, всегда есть. Здесь он был «МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И ЧЕСТЬЮ».
Как я уже говорила выше, на «врагов народа» тоже шла разнарядка, которую «усердные руководители» старались перевыполнить. Повторю слова Жукова: «Иначе ты не бдительный».
Приведу некоторые исторические факты.
Орджоникидзе образовал даже комиссию, которая создала бумагу, что никто из подозреваемых специалистов не был и не является вредителем. Не помогло. Он тщетно пытался спасти от ареста своего зама Пятакова.