Клинок Тишалла. Мэтью Стовер
Читать онлайн книгу.
не может просто так отдать концы. Господи боже, он родился в тот год, когда Дарвин отплыл в море на борту «Бигля», – как он может сейчас умереть?
– Я же говорю, – повторяю я, – я же не в школе это изучал. ВРИЧ уничтожили за сто лет до моего рождения.
– Предположительно, – ядовито добавляет Ррони.
Я киваю.
– Все, что я помню, – это романы Чумных лет. Я их в детстве много читал. Романы – это как… как эпические поэмы. Ты можешь много знать о мятеже Джерета, но вряд ли прочтешь на память полный текст Пакта Пиричанта.
Ррони отворачивается:
– Это людская история.
– Мне помнится, что инкубационный период ВРИЧ составляет примерно четыре дня. А может, и десять, или двадцать, или месяц. Не знаю. Романисты порой вольно обходятся с фактами, а это, может быть, вообще другой штамм. Вирусы мутируют… ну, меняют свойства, и признаки болезни, и результат. Говорят, так и образовался сам вирус РИЧ.
Эту тираду я повторял уже с десяток раз за последние четыре дня. Каждый раз я перечислял все, что мне известно о болезни, и все, чего мне неизвестно, с той же терпеливой, неспешной дотошностью. Скорбный ритуал каким-то образом помогал Ррони держаться, позволял поверить, что я мог попросту ошибиться. Иного утешения я не мог ему дать.
– Как я могу умереть от хуманской хвори? – снова и снова спрашивал Ррони. – Мы даже не одной породы!
У меня на это был только один ответ:
– Не знаю.
Все, что я могу сказать: бешенство, изначальная, природная форма ВРИЧ, поражает всех млекопитающих. Если инфекция развилась, летальный исход неизбежен. Никаких процентов, никаких лекарств, никаких апелляций. ВРИЧ – хуже. Намного хуже: быстрее развивается и куда более заразен. ВРИЧ персистирует в окружающей среде, образуя в отсутствие теплокровного хозяина споры, сохраняющие активность на протяжении месяцев.
И передается он воздушно-капельным путем.
Мне остается лишь молиться, что я успел.
Перворожденный, которого я убил в той деревне, стоит у меня за плечом днем и ночью. Из головы не идет, как день за днем должна была развиваться в нем зараза. Сколько еще он прожил бы в муках? Несколько суток? Неделю? Более жуткую смерть трудно себе представить. Иногда в моих снах у мертвеца оказывается лицо Ррони.
А иногда лицо самого Сумеречного короля.
Помню, как стоял в очереди вместе с другими детьми Бизнесменов. Мне было пять лет. Помню, как прижалось к бедру холодное дуло инъектора – и короткий болезненный укол, прививку. На глаза навернулись слезы, но я сморгнул их, не издав ни звука. Случай был торжественный, обряд перехода в касту; прививка была моим пропуском в мир, и я принял ее, как подобает Бизнесмену. Никогда не думал, что сейчас, сорок лет спустя, от того короткого укола будет зависеть судьба мира.
– Так сколько еще нам ждать? – бормочет Ррони, вывязывая узлы из белых от натуги пальцев. – Когда мы решим, умру я или буду жить? Вот-вот вернутся с разведки остальные – должны были явиться