Юг выглядит не так, как острова

      на Ладоге, увы, намного хуже —

      печальный вид, засохшая трава…

      Пейзаж, глядящийся в оставшуюся лужу —

      от прежних лет – цветущая река,

      плывущая в низ по теченью тина,

      кувшинки, по привычке – к облакам,

      но бесполезно – их движенье – мимо —

      подальше от засушенной реки —

      без отражения, без повода остаться

      хотя б на миг и… мысли коротки

      о возвращении – желание встречаться

      отсутствует. Куда-то навсегда

      исчезла зелень сказочного лета…

      Глаз тычется в траву – кругом трава —

      засохшая… лишь ветки бересклета —

      хоть не на много – украшают вид —

      картина Верещагина – пустыня —

      со всех сторон… и облако глядит

      на речку, чьё уже забыто имя.

      Праздник начинается в полночь, когда все спят.

      Ново-рождённый не плачет в своей кровати.

      Колокола на церкви ещё молчат.

      Только мать хлопочет на кухне в цветном халате,

      чтобы успеть к рассвету. Пока темно.

      Пол не скрипит. Без света не шевелятся тени.

      Сквозь облако звёздочка маленькая в окно

      что-то нашёптывает – важное – без сомненья…

      и говорит, как будто – пора вставать,

      но никого, кто мог бы её услышать —

      на кухне гремит посуда – хлопочет мать…

      да иногда в углу шепелявят мыши.

      Ночь продолжается долго – почти, как день.

      Медленно, как поездной разговор – душевный.

      Тянется точно в полдень от башни тень —

      водонапорной башни – почти волшебной…

      только, увы, не сказка, а просто – ночь —

      ночь