Леротикь. Владимир Романовский
Читать онлайн книгу.
хорошо. Вы пойдете очень далеко.
Да, если полиция не велит свернуть и остановиться на обочине.
И вдруг, будто кто-то повернул выключатель, на меня свалился шквал аплодисментов. Мой благодетель присоединился к шквалу. Разговаривающие в глубине помещения перестали трепать своими дурными языками и уставились. Я глянул на миссис Уолш. Она не хлопала. Глаза ее сверкали, рот полуоткрыт. Фукс попытался исполнить каденцию на своем басе, но Паркер хлопнул его по затылку, и он затих.
Благодетель мой говорит – Нет ли у вас визитной карточки?
Я встал, поняв наконец, что нахожусь в легком трансе, вынул бумажник, и дал ему карточку. Он вложил ее в свой нагрудный карман, что является дурным тоном.
Джулиан посмотрел на меня красноречиво. Я понял и тронул клавишу. Вежливый джаз, символ всеобщего равенства, устранитель стесняющей тишины. Порядок восстановился в течении следующих пяти минут, и разговоры в помещении продолжились. Многие посетители поблагодарили меня, прежде чем уйти, в тот вечер, и я улыбался им рассеянно. Благодетель и миссис Уолш ушли около полуночи. Он подождал, пока я устрою перерыв, и снова сделал мне комплимент, сказав, что я очень хорош, и что он посмотрит, не сможет ли он мне помочь с ангажементами.
Что я хорош, я и так знаю. Не все слова дешевы, но банальности – все. Я бы предпочел деньги.
Глава третья. За кулисами
На улице было темно. Малком скоро приедет. Поспорив немного с родителями (они настаивали, что он хороший парень), Зиния, девушка, на чьи сиськи Юджин Вилье почти никогда не смотрел, та, о которой он думал, что она слишком молода и глупа, чтобы ее принимать всерьез, вылетела из гостиной хлопнув дверью и побежала наверх, прыгая через три ступеньки.
Полчаса она провела в своей комнате, обиженная, жалея себя. Изучив свое отражение в зеркале, она решила, что она красивая – худенькая, миловидная, и переполненная трагическим изяществом.
Ее ровесники казались ей скучными и безмозглыми. Им нечего было ей предложить. Она предпочитала общаться с людьми постарше – и таким образом появились Малком и Юджин, оба старше ее. К сожалению, поскольку некоторые остаточные признаки подростковости, которых она в себе не замечала, все еще наличествовали (яростное жевание резинки, любовь к намеренно уродливой одежде, и так далее), Юджин относился к ней скептически.
Монетка-пенни влетела в окно и приземлилась, звякнув, на полу. Зиния мрачно посмотрела на фотографию Юджина на прикроватном столике, поднялась, и подошла к окну.
Сидя на дереве, бросавшем тень на газон и часть улицы, в пяти ярдах от окна, на нее глядел Джейсон. Он улыбнулся и махнул рукой приветливо.
– Привет.
– Джейсон! Какого дьявола ты здесь делаешь? – зашептала она сердито. – Тебе нечем в этой жизни заняться?
– Зиния, ты знаешь, что я тебя люблю, – сказал он. Его латиноамериканский