Ватутин. Николай Карташов
Читать онлайн книгу.
в районе Полтавы, Перещепино, Михайловка… Против Махно и других банд в районе Полтавского, Константиноградского и Зеньковского уездов Полтавской губернии и Валковского уезда Харьковской губернии».
Но беда, говорят в народе, не ходит одна, она как бы вызывает за собой другую. В 1921 году из-за засухи в стране разразился небывалый голод. Миллионы людей остались без куска хлеба. Существованию и без того измученному войной государству грозил новый страшный враг. Согласно данным официальной статистики, голод охватил 35 губерний (Поволжье, Центральное Черноземье, Южную Украину, Крым, Башкирию, Казахстан, частично Приуралье и Западную Сибирь) общим населением в 90 миллионов человек, из которых голодало свыше 20 миллионов человек. Число жертв составило от 1,5 до 2 миллионов человек. Люди вымирали деревнями. Ели хлеб со мхом, желудями, жмыхом, мякиной. В пищу шли также древесная кора, солома…
В один из дней перед строем курсантов зачитали воззвание Всероссийской центральной комиссии помощи голодающим при ВЦИКе ко всем рабочим и крестьянам, ко всем честным гражданам РСФСР. «Великое стихийное бедствие – голод охватил житницу России Поволжье и поставил перед угрозой смерти более 22 000 000 населения, – говорилось в воззвании. – Советская власть делает все возможное для оказания помощи голодающим. Она обсеменила озимый клин, отпустила ссуду для ярового, дала 12 млн пудов зерна для питания голодающего населения. Но необходима всеобщая помощь. Рабочие, служащие, красноармейцы должны установить ежемесячные отчисления в фонд помощи голодающим. Смерть косит немилосердно, трудящиеся, честные граждане должны сделать все, чтобы отвести руку смерти от голодающих».
Не обошел стороной безжалостный молох и родные места Ватутина, более того – его родную семью. Сначала умерли от голода самые младшие – брат Егор и сестра Клавдия. Вскоре пожаловался на озноб и тихо скончался отец Федор Григорьевич. Приблизила его смерть не только бесхлебица. В одну из ночей возле хаты завыли волки, отец забеспокоился: как бы они не задрали овец. Вышел в сарай посмотреть, и там его ударила испуганная волками лошадь, находившаяся рядом с овцами.
Вслед за Федором Григорьевичем на погост снесли и деда Григория. По свидетельству сельчан, старик умирал, положив под голову мешок с семенным зерном. Он мечтал весной посеять эти зёрна, чтобы к осени в закромах был хлеб. Дед скончался, так и не прикоснувшись к своему неприкосновенному запасу. Именно в сберегаемых семенах он видел спасение всей большой семьи.
К тому времени вернулся по демобилизации из Красной армии старший брат Павел – семье стало легче. В письме Николаю он сообщил, что «урожай в 1922 году обещает быть хорошим, но семья не надеется дожить до нового хлеба, мечтает о том, как дожить до теплых дней, до травы…». С горечью Павел написал о том, что хлеб есть у кулаков, «но они его не продают даже за большие деньги».
Ватутин находился далеко от родного дома и помочь ничем не мог, хотя известно, что часть своего