И день тек за днем, и я был Пенелопой, ибо днем и ночью делал то, что она делала по ночам: никогда не использовал заново нить своих дней.

      Беги, о нить, по кругу!

      Пенелопа распускает сказание дней, канитель мнительных дней всю ночь времен.

      Я обожал течение воды, обожал течение дней, обожал ночь времен… но всякую вещь обожаешь лишь раз.

      И все говорили мне:

      «Придите, идите ко мне, но поостерегитесь; не оставайтесь рядом со мной. Придя ко мне, обо мне забудьте и возвращайтесь к себе. Забыв меня, когда будете рядом с собой, забудьте себя».

      И я отвечал:

      «Забудьте меня, забудьте себя и всех, кто говорил вам: „Придите ко мне“. Когда все мы канем в забвение, мы будем вместе».

      В начале было забвение.

      Итак, было начало,

      Начало было концом,

      Альфа в омеге.

      Во времена, когда не было дня, душа оставалась отделена, не будучи из материи.

      В день, когда не было дня, я обожал ночь времен.

      Там суть голосá, не присущие никоему сущему,

      Пространство служит для звуков формою тишины,

      И звучит музыка начала, ставшая началом музыки.

      Обнаружить мгновенность важнее вечных законов.

      Там живет глаз в душе, что сразу и обожание, и обожаемое.

      Рембо, Данте или Сезанн,

      Сократ и Галилей,

      Герои древних земель…

      Ваши взгляды оставляют след, как туфелька принцессы, мебель преданно запечатлевает свой оттиск у меня на душе, но, торгуя песком, следов не оставишь.

      День за днем вы были Пенелопой. Пенелопа распускает сказание дней, канитель мнительных дней – песок времен.

      Я обожал героев древних земель,

      и землю героев и вóды земли: