От Кремлёвской стены до Стены плача…. Борис Барабанов
Читать онлайн книгу.
хоть поедим. Пошли, значит, заказали сосиски вареные и пельмени. Официант принес нам сосиски, мы их быстро съели и ждем пельмени, а он говорит:
– Сейчас, подождите, сварятся.
И вот, значит, это, мы ждем, ждем эти пельмени, а их не несут, не несут. Мы говорим:
– Парень, ты чего же нам не несешь пельмени?
Раньше официанты везде были, самообслуживание потом появилось. Он говорит:
– Вы уже съели их, пельмени, чего вам надо? Сидите вы тут, расселись.
Он видит, что мы зеленые, ведет себя нагло. Смотрит на нас честными глазами и говорит:
– Да вы их съели, все, идите отсюда, – и выгнал нас на улицу. Так мы ленинградских пельменей не попробовали.
В этот несчастный день было мне уж не до Эрмитажа, да и денег нет, осталось только на дорогу, что я там зарабатывал? За харчи отдал хозяйке, за пансион, и все. Часы купил. Одну штанину привез.
Сели в Ленинграде на поезд, и поехали в Москву, на Московский вокзал, то есть на Ленинградский, здесь с Московского на Ленинградский приезжаешь, а с Ленинградского на Московский сюда. Приехал в Москву, в Болшево, домой. Ой, как обрадовались мама, папа, все, меня облепили. А я кое-какие вкусные гостинцы купил.
И вот таким макаром я уже два года в техникуме отучился, на первой практике поработал. И начал учиться на третьем курсе. Учеба пошла как обычно, без особых трудностей, но я соблюдал определенный режим: зарядка, вовремя сон, с друзьями только в субботу встречался. Юра, мой брат, учился на третьем курсе МАИ. У него была красивая, спортивная фигура. У него поплоще грудь, не такая бочонкообразная, как у меня, допустим, а она у него такая, плоская, плечи шире, стройный парень был, замечательный, и его брали каждый год на физкультурный парад, на майские и ноябрьские праздники.
Участникам физкультурных парадов давали форму: свитеры и брюки в ноябре или в мае еще футболки. Но Юра планерным спортом занимался. На планёре (они говорят не «планер», а «планёр») летал, потом должны были вроде на самолет пересесть, на «кукурузник». И вот его отряжали участвовать в спортивном параде на Красной площади. Но я к чему? К тому, что ему давали красивый свитер, у МАИ цвет зеленый или еще голубой, таких в магазине не купишь. И вот он его мне даст поносить, и я хожу гордый, как будто я участник всесоюзного парада спортсменов.
У нас разделения одежд не было. Висят на вешалке рубашки в шкафу, берешь какая частая, наденешь, все, и отец, Юра и я были практически одной комплекции.
Мама однажды рассказывала:
– Отец сидит, подстригается в парикмахерской, а она приходит, ее парикмахерша спрашивает:
– Это сынок ваш, что ли, подстригается?
Мама:
– Это муж мой.
Парикмахерша:
– Со спины, я думала, что он совсем молодой.
Вот такая у него была, по-нашему сейчас, модная фигура. Он повыше ростом был, да. Брат давал мне этот свитер, говорит:
– На тебе, дарю со своего плеча, носи, – как Иван Грозный давал шубу со своего плеча. И я когда приходил в техникум в таком свитере, все: «Во, ты что, участвовал