Жизнь на общем языке. Татьяна Алюшина
Читать онлайн книгу.
И почему Бобчик обижен? Уткнулся носом в угол своей лежанки и только фыркнул, когда я с ним поздоровался.
– Роберт Ромуальдович изволит дуться, – пояснила бабуля, – потому как я отказалась немедленно, сразу же после того, как встала, идти с ним на променад. Его высочеству в голову взошло что-то непонятное, каприз какой-то. Ему же прекрасно известно, что, пока я не выпью свой кофе, мы из дома не выходим. – Она специально громко-назидательно повысила голос на последней фразе, чтобы слышал объект ее обличений.
– Упфхм… – послышалось отчетливое иронично-обиженное восклицание из прихожей.
– А тебе, Павлуша, не стоит конфузить женщин своим обнаженным внешним видом, – напрочь проигнорировав все восклицания из прихожей, обратилась Софья Михайловна к правнуку. – Бесспорно, ты выдающийся эталон атлетически сложенного юноши, что не может не радовать взор твоей матери и бабушки, но все же это ужасный моветон, – попеняла ему, улыбаясь.
– Пардоньте-с, арьергронмейр, – шаркнул извинениями «а-ля франсе», преувеличенно грассируя, Пашка, хохотнул и повинился, объясняя: – Как всякого неосознанного индивида, меня интуитивно тянет туда, где кормят и балуют.
– А сколько времени? – спохватилась Клава.
– Полвосьмого, – уведомил Пашка.
– Ничего себе. Засиделись мы, однако, Софья Михайловна, за разговорами, поддавшись релаксу, – поразилась Клавдия и подхватилась с места. – Сейчас завтрак приготовлю неосознанному индивиду.
– Сырники твои фирменные, ладно? – торопливо попросил Пашка.
– Будут тебе сырники, – пообещала любящая мать, потрепала сына по волосам, обняла, поцеловала в щеку и отстранила. – Все, иди приводи себя в порядок. Софья Михална права: твои мятые труселя с тапками – это какой-то жесткий моветон.
– Удаляюсь, дабы не оскорблять своим непотребным видом ваши чувствительные, тонкие натуры, дамы. – Дурашливо «щелкнув» голыми пятками и исполнив театральный «офицерский» кивок, Пашка четко развернулся и отправился в ванную.
– Испортила ты, бабуля, ребенка приобщением к русской классике, ох испортила, – наигранно-обреченно вздохнув, попеняла Клавдия.
– Этого ребенка не способно испортить ничего, – отмахнулась в ответ бабуля. – В нем слишком хорошая закваска, высокая степень разумности, прекрасно развито критическое мышление и отличное чувство юмора, доставшееся ему от родителей. В любом случае с классикой переборщить невозможно, ее много не бывает по определению. Впрочем, если я слегка и перестаралась, то и ничего, прекрасно поживет и испорченным, – усмехнулась Софья Михайловна. – По крайней мере, он осилил «Тихий Дон» Шолохова, а по нынешним временам, для той дикой системы преподавания, что имеет место в стране, это практически академический уровень.
Так, понятно, зацепила-таки неосмотрительно своим замечанием Клавдия больную-любимую тему Софьи Михайловны, расслабилась, видимо, а в совокупности с темой воспитания