Жизнь на общем языке. Татьяна Алюшина
Читать онлайн книгу.
собралась, мобилизовалась, навела «приличествующую моменту» красоту: сделала легкий макияж, а Клава накрутила ей настоящую прическу. И теперь Софья Михайловна подбирает достойный наряд для торжественного вечера из числа имеющихся у нее в гардеробе. Но, пока не определившись с выбором, она достала альбом со старыми фотографиями, повздыхала-поулыбалась с ноткой легкой печали, рассматривая некоторые, но быстро отложила: потом посмотрят все вместе, когда «девочки» придут.
Клавдия непроизвольно улыбалась, мысленно представляя себе развившую кипучую деятельность по встрече гостей бабушку и эту небольшую сценку с фотоальбомом. И, как обычно бывает, по цепочке ассоциаций, смутно, без каких-либо подробностей и деталей, она вдруг вспомнила и Анастасию Игоревну. Ну как вспомнила – так, поверхностно, насколько запечатлело в памяти ее детское сознание человека, с которым она не так-то часто и встречалась.
А вот ее сына Матвея Клавдия помнила очень даже хорошо.
Вообще-то это поразительно. В том смысле поразительно, что она настолько хорошо помнит какого-то там мальчика из ее далекого детства, с которым и общалась-то совсем недолго. А что, кто-нибудь может похвастать тем, что спустя больше двадцати лет прекрасно помнит происходившее с ним в семилетнем возрасте? Особенно если учитывать, что это был небольшой, проходной эпизод в жизни ребенка, насыщенной иными «важными» событиями разного рода.
Вот прямо вот так и помните? Как выглядел человек, его внешность, манеру говорить и двигаться, и о чем конкретно он с вами разговаривал, еще что-нибудь? Попробуйте, покопайтесь в своих детских воспоминаниях – ну-ну, прямо нахлынули, как кино? Да не получится, даже не напрягайтесь.
Не то чтобы в памяти Клавдии прямо-таки отчетливо запечатлелся образ-видение мальчика Матвея, понятное дело, что нет. Разумеется, сейчас она вряд ли вспомнит его лицо или голос и много чего еще про него не вспомнит. И понятно, что память, которая любит «пошалить», подкидывая различную интерпретацию далеких событий, как правило, более устраивающую нашу совесть, чем то, что происходило в действительности, возможно, и подкорректировала кое-какие детские воспоминания и ощущения Клавдии. Но что она точно сохранила в той памяти, так это само ощущение от общения с Матвеем, то, как легко и спокойно она чувствовала себя рядом с ним и как ей было интересно и даже радостно с ним общаться. А еще она помнила их разговоры. Нет, серьезно, на самом деле помнила большую часть их бесед, может, потому, что всякий раз ему удавалось поразить ее воображение и удивить маленькую, любопытную Клаву.
«Надо признать, что Матвей Ладожский был весьма нестандартным мальчиком, сильно отличавшимся от своих ровесников», – подумалось Клавдии, целиком захваченной нахлынувшими воспоминаниями.
Хотя назвать его мальчиком она могла только сейчас, с высоты своего нынешнего возраста, а тогда – страшно посчитать-подумать, сколько лет назад, – маленькая семилетняя Клавочка воспринимала этого парня как взрослого человека.
– Вот,