Лики русской святости. Наталья Иртенина
Читать онлайн книгу.
Крепко же недолюбливали сограждане монахов, раз поставили их в один ряд со свиньей. Недолюбливали и, очевидно, опасались – поскольку суеверия рождаются от страха и ожидания неприятностей. Можно попытаться представить себе, как, завидев издали черную фигуру, горожанин поспешно сворачивал на соседнюю улицу, а сельский смерд, плюнув в сердцах, закладывал по пути большой крюк. Или как пугали «злым чернецом» непослушных детей.
Впрочем, суеверия – достояние не одного лишь простонародья, они проникают во все слои общества. Один из самых впечатляющих рассказов Киево-Печерского патерика – о том, как пришлось принять смерть монаху Григорию Чудотворцу, ставшему жертвой того самого суеверия. Князь Ростислав шел с дружиной в монастырь благословляться перед военным походом. На берегу Днепра дружинники увидели Григория с ведром (как тут не вспомнить еще одно суеверие: про «бабу с пустым ведром») и, крепко поморщившись от такой оказии, принялись осыпать монаха издевками и руганью. Он им в ответ пророчит: «Великое зло творите, чада, вместо того чтоб молиться о себе и плакать, потому что погибнете все скоро вместе с князем вашим в воде». Ростислав, услыхав «угрозы» (и не распознав пророчества), рассердился, велел связать дерзкого монаха, нацепить ему на шею камень и бросить в реку. Да повернул назад, так и не благословившись. А в скором времени, убегая с поля боя после поражения, вместе с дружиной утонул в реке.
Другой занимательный рассказ Патерика из области отношений князя и черноризцев – о том, как князь Мстислав Святополчич, обманутый бесом, выпытывал у двух иноков про клад, найденный когда-то одним из них в пещере и закопанный обратно, подальше от соблазна. Где зарыт клад, они уже не помнили за давностью лет; князь же, нисколько не веря в их искренность и считая злонамеренными лжецами, велел жестоко пытать обоих. От мучений монахи умерли на следующий день.
И всё же стоит повторить – черноризцев почитали. Для монаха, скрывшегося за стенами обители от мирских соблазнов, этот почет хуже и горше многих унижений – ибо губителен для того, кто дал иноческие обеты. Среди знати в XI–XII веках существовал обычай соперничать друг с дружкой по размаху пиров, устраиваемых специально для угощения – почтения – монахов. Обычай весьма порицался церковными иерархами, поскольку развращал иноков, не имевших возможности избежать приглашения. Впоследствии такие испортившиеся чернецы с «блудным нравом и обычаем похабным» лишь усиливали вражду мирян ко всем без разбора монахам. (Миру нет дела до собственной нелогичности – и аскет-смиренник для него плох, и «веселый монах» нехорош.)
Такая раздвоенность в отношении к монашествующим будет сохраняться еще долго и доживет до самого XX века. В советское время это отношение станет сугубо однозначным…
Явление аскетического монашества в середине XI века произвело разительное впечатление на всё тогдашнее