– Дамы и господа, заводите свои моторы! Дрынь-дрынь! – Мисс Фёрбиш сделала вид, что завела мотор своего невидимого мотоцикла.

      Пиппа смущенно посмотрела в сторону. «Типичная Мисс Фёрбиш», – подумала она. Эта женщина все время забывала, что учит пятиклассников, а не маленьких детей.

      И все же Пиппа испытывала некоторый энтузиазм по поводу задания, в котором нужно было составить мозаику из слов. У них было сорок пять минут, чтобы написать о своем воспоминании, используя слова творчески.

      Пиппа копалась в своих огромных чертогах памяти, где были и воспоминания об Отто. В конце концов, она знает его с тех пор, как он был еще неуклюжим голубоглазым птенцом. Пиппа наклонила голову и отсчитала годы назад. Ей тогда было семь лет, и она переживала сложные времена. По-настоящему сложные. Отто был единственным светлым пятном в те дни.

      Она вспомнила, как чувствовала сердцебиение Отто, когда брала его в руки. Она сидела в мастерской мистера Дойла, прижавшись спиной к стене, и разрешала Отто ковылять вверх и вниз по ее вытянутой ноге. Его когти оставляли крошечные вмятины на ее бедрах, но не причиняли боли, как можно было бы ожидать. Напротив, Пиппе нравилось ощущать его коготки на своей коже. Каждый острый укольчик отвлекал. Это помогало ей не думать о том, что она потеряла папу.

      – О боже, – еле слышно пробормотала она. Потеряла своего папу! И почему только люди говорят об этом в таких выражениях? Будто они с мамой пошли в магазин за продуктами и случайно забыли папу в отделе заморозки. Пиппа не забыла положить его на место, как какую-нибудь книжку, которую задолжала в библиотеку или солнечные очки. Теряют кошельки и рюкзаки или носки в прачечной. Но никто не «теряет» своих пап.

      «Если кто-то и был потерян, – думала Пиппа, – то это я».

      Она вспомнила, как однажды в Диснейленде отстала от родителей. Как это вообще случилось? Она не могла сказать с полной уверенностью. Но не успела Пиппа сообразить, как толпа увлекла ее за собой, а мамы с папой нигде не было видно. Она подумала, что, может, стоит вернуться к карусели, на которой они только что катались, но не могла вспомнить, что это была за карусель и где она находится. Все, что сперва казалось таким новым и увлекательным, теперь выглядело зловеще. Она почувствовала, что тротуар грозно вздыбился у нее под ногами, будто пытаясь подставить ей подножку. Пиппу начало тошнить. Она жадно глотала воздух, ее кожа похолодела. Но только девочка открыла рот, чтобы закричать, ее нашли. Папа взял Пиппу на руки.

      – Куда это ты подевалась, Пиппстер? – дразнил он ее.

      – Я