Уголок мой, Богом позабытый,

      На погосте сгнившие кресты,

      Окна накрест досками забиты,

      Избы ужасающе пусты.

      Петухи давно уж не тревожат

      Тишины по утренней поре.

      И никто коня здесь не стреножит.

      Дохлый пёс в собачей конуре.

      Говорят, здесь жили две старушки,

      Года два назад, а может, три.

      А теперь крыльцо – одни гнилушки

      И венцы, трухлявые внутри.

      Остов развалившегося храма

      Истекает кровью кирпича.

      На ротонде кованая рама

      Дыбится, судьбу свою влача.

      Городищи, Глухово иль Льгово,

      Все вы одинаковы теперь.

      Вы останки времени иного,

      Позабыла вас родная Тверь.

      Не кричи так жалобно, кукушка,

      Над бурьяном брошенных дорог.

      Умерла старушка – деревушка —

      Мать России – тихий уголок!

      Чиновники в Москве чинеют,

      А здесь бесчинствует мороз,

      От пола ноги коченеют,

      Цемент проклятый всё унёс.

      Прошлась по мне лихая «тройка».

      Ну где же справедливость, где?

      Неужто в руднике, на стройке,

      Неужто здесь, в Караганде?

      И за какие прегрешенья

      Перед любимою страной

      Приговорён её решеньем

      Жить за бетонною стеной?

      Работа до седьмого пота

      Не так страшна, как яд тоски

      И как бесплодная забота

      О доме – душит, что тиски.

      Где лягу в землю, знаю точно,

      Здесь есть табличек частокол.

      Кладут под номер с датой, очно.

      Крестом стоят табличка, кол.

      Душа от боли коченеет.

      Проклятый лагерь жизнь унёс.

      Тузы потроечно тучнеют,

      Съедая мой гражданский взнос.

      Не везёт нам в России с погодой —

      Год из года скупые хлеба.

      Век из века сплошные невзгоды

      Да гудит моровая гульба.

      Но зато на кресты урожаи —

      Бесконечная войн полоса.

      Сыновей для крестов нарожали.

      Не