– Вот и всё, – констатировал Борух. – Накрыли командиров, и пошли самоподрывы… Если кто и выжил, теперь им не до нас.

      Инженеры головы сломали, пытаясь заглушить сигналы самоподрыва или, наоборот, подобрать инициирующую команду, а военные раз – и обошлись без этих хитростей. Против лома нет приёма.

      – Так ты считаешь, отобьёмся? Вообще?

      – Они уже не те, что раньше, – сказал задумчиво майор. – И кадры похуже пошли, и оружие… Раньше скорострелки были у всех, а сегодня – только у каждого десятого. Остальные со старыми «калашами», как лохи. В первой высадке любой из них был в полном композитном бронекомплекте, а сейчас – одна кираса. Понимаешь, что это значит?

      – Их ресурсы тоже не бесконечны.

      – В общем, не ссы, писатель, прорвёмся.

      – Я не писатель, – запротестовал я. – Я официальный историограф Коммуны!

      – Тем более, – серьёзно сказал Борух. – Историю, сам знаешь, пишут победители!

      Коммунары. Катастрофа

      – Значит, откроется здесь? – молодой, поразительно блёклой внешности человек в штатском заинтересованно осматривал обвитую толстыми кабелями металлическую арку.

      – Если откроется… – буркнул недовольно Матвеев.

      – Ну, Игорь Иванович! – профессор Воронцов возмущённо вскочил со стула. – Мы же сто раз обсуждали…

      – Мы не обсуждали, – желчно ответил худой и нервный учёный, одетый в потасканный и не очень чистый лабораторный халат, – вы вещали, заткнувши уши…

      – При всём уважении… – у профессора Воронцова халат был идеально бел, выглажен и накрахмален, а внешность настолько академическая, что так и просилась портретом в школьный кабинет физики, между Ньютоном и Кюри. – При всём уважении, товарищ Матвеев, но ваша позиция кажется мне недостаточно аргументированной. Пораженческой мне кажется ваша позиция!

      – Товарищи, товарищи! – примирительно сказал директор ИТИ Лебедев, крупный широкоплечий мужчина с чёрной пиратской повязкой через левый глаз. – Все имели возможность выступить на совещании вчера, давайте не будем повторяться… Решение принято, правда, товарищ Куратор?

      Человек в штатском внимательно посмотрел на учёных, помолчал, а потом уверенно кивнул.

      – Принято, – сказал он жёстко. – Партия и правительство ждут от вас результата, товарищи учёные. В вашу установку вложены огромные народные средства, и пора уже показать, что вложены они не зря.

      «Какой он всё-таки неприятный, – подумала Ольга, – вот всё вроде правильно говорит, а ощущение гадкое, как будто врёт».

      Временно приставленная к Куратору сопровождающей от института, девушка откровенно тяготилась этой обязанностью. В первом отделе, где она работала помощницей, накопилась куча бумаг, требующих разбора, – к режиму