Над морем кричали чайки. Беломраморная колоннада летнего дворца спускалась прямо в сад, и утреннее солнце мягко грело лицо.

      – Итак, – произнесла моя старшая сестра, – тебе исполнилось двадцать пять, Кора. Двадцать пять. И вновь мы возвращаемся к одному и тому же разговору.

      Плащ с серебряной оторочкой стелился по ступеням, напоминая всем о её статусе. Мой голубой плащ смотрелся рядом с ним совсем бледно.

      – И я даже догадываюсь, что это будет за разговор, – пробормотала я.

      – Правильно догадываешься.

      Моя инициация. Тейя хотела, чтобы я наконец провела ночь с мужчиной.

      Вот только я отнюдь не собиралась позволять, чтобы меня укладывали в чью-то постель по указке главы клана, будь она хоть десять раз моя сестра.

      – Не надоело быть ледяной принцессой? – Сестра взглянула на меня с насмешливой улыбкой. – Девочки уже устали делать ставки, в чьи объятья ты наконец рухнешь. Впрочем, поток желающих уже начал иссякать, я смотрю.

      Я пожала плечами:

      – Мне это неинтересно.

      Раньше мне было интересно. Десять лет назад я вскакивала от каждого шороха. Бабушка лично распорядилась, чтобы меня постоянно охраняли, но я всё равно надеялась: вдруг Фрэнсис найдёт меня? Вдруг передаст записку?

      Что с ним сталось? Высшие ринии редко выставляли юных фаворитов на общее обозрение. Сделал ли Фрэнсис карьеру или его, опозоренного, вышвырнули на улицу?

      Я не знала. Но порой думала об этом, лёжа ночью без сна.

      Бок о бок мы с сестрой сошли вдоль колоннады по плоским ступеням, ведущим к выложенному яшмой бассейну. Тейя любила роскошь, но зато и работала на благо клана так истово и зло, что за её спиной шёпотом вспоминали нашу бабушку, Железную Теру. Тейе пришлось принять её мантию слишком рано. И с тех пор она привыкла принимать решения за всех.

      – Тейя, я не готова к инициации, – произнесла я, останавливаясь у перил. – Точнее, давно готова, но не хочу.

      Сестра обернулась:

      – Не хочешь быть ринией?

      Я пожала плечами, облокачиваясь на белоснежную балюстраду. Над головой пронзительно крикнула чайка.

      – Я уже риния. У меня есть плащ, статус, обязанности в клане. Больше мне сейчас и не нужно.

      – Врёшь, – негромко сказала Тейя. – Уж я-то знаю. Каждая риния мечтает об инициации. О том, чтобы мужчины теряли от тебя голову. Чтобы ты не боялась, что тебя бросят или предадут. Ты хочешь, чтобы тебя любили, хочешь замуж, хочешь семью.

      Лицо Тейи посерьёзнело.

      – И как раз об этом я хотела с тобой поговорить.

      Я открыла рот. Сестрёнка хочет выдать меня замуж? Мало мне было постоянных разговоров про инициацию, так теперь ещё и это? Отличное начало дня, нечего сказать.

      – А что, меня с утра тайком продали в рабство? – поинтересовалась я. – Или я превратилась в мужчину, у которого выбора нет и не было?

      Тейя устало вздохнула:

      – Ты прекрасно понимаешь, что дело обстоит ровно наоборот.