К возвращению родственников Антония уже была дома. Честно рассказала тетушке, что выходила погулять по улице, но нагоняя не заработала. Она же не пленница, а в неприятности не ввязалась, проблем нет… ну так что же?

      Не держать ведь девушку взаперти?

      Да и не удержишь. Возраст такой, лучше где-то и припустить, чем потом получить взрыв и срыв.

      А еще…

      На заседание клуба заходил Эудженио. И на Альбу он смотрит очень ласково…

      Ритане Розалии попросту было не до племянницы.

      Нотариус – профессия сложная.

      Надо не просто знать законы – надо идеально знать законы.

      А еще надо уметь их применять, надо быть очень педантичным, въедливым, внимательным, надо уметь отстаивать свое мнение, надо, надо, надо…

      Александр Мария Авиель был именно таким человеком. Невысокий, кругленький, рано полысевший, в огромных очках с роговой оправой, он совершенно не производил впечатления опасного человека.

      Но!

      Стоило ему найти в документах… нечто – и он вклещивался в ошибку с энергией голодного кровопийцы! И не отпадал, пока не высасывал из нее весь сок. Всю пользу…

      Единственное, что раздражало почтенного нотариуса, что вносило нотку горечи в его вдохновенную работу и добавляло ему проблем – это клиенты.

      Вот клиентов мэтр ненавидел. Хотя обожал свою работу.

      Почему так?

      Потому как человек – существо отвратительно непредсказуемое и вздорное. Сегодня он хочет одного, завтра другого, послезавтра – третьего… а кому, спрашивается, разбираться?

      Нотариусу.

      Только выбрал наилучший вариант, отработал его, проверил, восхитился красотой решения – и нате-здрасте!

      Начинай сначала, съел козел мочало!

      Вот как работать с этими людьми?!

      Просто невыносимо…

      Человека, который постучался к нему в дверь конторы, мэтр классифицировал сразу.

      Пакость обыкновенная. И просить будет тоже о какой-то пакости. Хотя казалось бы – почему?

      Стоит на пороге симпатичный мужчина лет тридцати, каштановые волосы, карие глаза с длиннющими ресницами, лицо – хоть сейчас на обложку книги и бабам показывать, весь тираж раскупят, улыбка…

      И чего улыбается?

      И нет! Ни при чем тут банальная зависть пожилого колобка к молодому красавцу! Ни при чем, сказано! Цыц!

      – Что вам угодно, сеньор?

      – Сеньор Авиель?

      – К вашим услугам.

      Хочешь,