Век мой, зверь мой, кто сумеет

      Заглянуть в твои зрачки

      И своею кровью склеит

      Двух столетий позвонки?

      Кровь-строительница хлещет

      Горлом из земных вещей,

      Захребетник лишь трепещет

      На пороге новых дней.

      Тварь, покуда жизнь хватает,

      Донести хребет должна,

      И невидимым играет

      Позвоночником волна.

      Словно нежный хрящ ребенка

      Век младенческой земли —

      Снова в жертву, как ягненка,

      Темя жизни принесли.

      Чтобы вырвать век из плена,

      Чтобы новый мир начать,

      Узловатых дней колена

      Нужно флейтою связать.

      Это век волну колышет

      Человеческой тоской,

      И в траве гадюка дышит

      Мерой века золотой.

      И еще набухнут почки,

      Брызнет зелени побег,

      Но разбит твой позвоночник,

      Мой прекрасный жалкий век!

      И с бессмысленной улыбкой

      Вспять глядишь, жесток и слаб,

      Словно зверь, когда-то гибкий,

      На следы своих же лап.

      Кровь-строительница хлещет

      Горлом из земных вещей,

      И горячей рыбой плещет

      В берег теплый хрящ морей.

      И с высокой сетки птичьей,

      От лазурных влажных глыб

      Льется, льется безразличье

      На смертельный твой ушиб.

      Здесь отвратительные жабы

      В густую падают траву.

      Когда б не смерть, то никогда бы

      Мне не узнать, что я живу.

      Вам до меня какое дело,

      Земная жизнь и красота?

      А та напомнить мне сумела,

      Кто я и кто моя мечта.