Я уже писал, что в 1903 году впервые купил заводских маток в Хреновом и эта покупка не была удачной: обе кобылы, Волторна и Отвага, ничего мне не дали. Тем не менее в 1906 году я вновь купил там же трех кобыл: Доблесть, Луну и Ворсу. Причина такой настойчивости (ибо и после второй неудачной покупки маток в Хреновом я еще в третий раз покупал там кобыл) заключается в том, что я уже тогда высоко ценил хреновских лошадей. Я далеко не разделял мнения большинства коннозаводчиков, что Хреновое превратилось в рассадник только упряжных лошадей. В течение ряда лет ежегодно бывая в Хреновом и будучи в превосходных отношениях с Дерфельденом, я научился ценить хреновских лошадей. Не раз беседуя на эту тему со мной, когда мы возвращались вечером из табуна, Дерфельден говорил: «Вот все толкуют, что хреновские лошади нехороши, матки, мол, сыры, малопородны и грубы. Словом, все у нас здесь плохо и лошади никуда не годятся! А пришлют коннозаводчики своих маток под хреновских жеребцов, глядишь на них – и сравнить нельзя с хреновскими, настолько они хуже! Не говорю уже о тех, что покупались у разных лиц на пополнение Хреновского завода. Придет такая кобыла в Хреновое, пустишь ее в табун и тут только увидишь, что она ничего не стоит. Ходит среди хреновских кобыл, и ее за ними и не видно, а если подвернется на глаза – ну прямо рабочая среди рысистых». Это было верно, и мне самому пришлось наблюдать это в хреновском табуне.

      Вторая моя покупка в Хреновом также оказалась неудачной. Я купил трех кобыл, среди которых лучшей была Луна, дочь знаменитой Вихрястой. Луна была грубее матери, но все же это была замечательная во всех отношениях кобыла. Когда она пришла на Конский Хутор, ей было 20 лет и из Хренового она выбыла по старости. Она у меня два года прохолостела, после чего я продал ее барышнику Хмаре. Когда я покупал Луну, у меня была надежда, что я отведу от нее хоть одну кобылку и получу кровь Вихрястой для своего завода. К сожалению, этой мечте не суждено было сбыться.

      По тем же основаниям я купил и другую хреновскую кобылу – серую Ворсу, которая была замечательного происхождения. Ее отец Восторг, голицынский жеребец, был чистейшего происхождения, а ее мать Свайка родилась у Охотникова от Воздушной, матери Вихрястой. Как большинство голицынских маток, Ворса была проста, и за это ее выбраковали из Хренового. При соединении голицынских лошадей с охотниковскими, как я уже отмечал, получались неважные результаты, и следует еще добавить, что перевешивала обязательно голицынская кровь. То же было и с Ворсой. У меня в заводе она дала одного жеребенка, которого принесла в брюхе из Хренового от голицынского жеребца Бронзового. Таким образом, в этом жеребенке было три четверти голицынской крови и он был еще грубее и проще своей матери, а голову имел прямо-таки безобразную. Я назвал