Глубоко. Пронзительно. Нежно. Ринат Валиуллин
Читать онлайн книгу.
она их закрыла, несмотря на то что была в очках. «Сколько времени?» – спросила она меня. – «Какая разница? Отдыхай. Забудь про стрелки, забудь про дни недели». – «Только я и одна звезда». Я встал и двинулся было к морю, чтобы окунуться. Но песок уже накалился. Значит, было уже около часа. Что, у времени на курорте аллергия на стрелки и песок оно нанесло для того, чтобы легче было ходить самому? Время ходило под себя песком. Горячим песком. Я надел тапки и пошел по времени, которое веками намывало сюда Средиземное море.
Авто давало мне право на скорость и самоопределение, право на труд и на отдых, авто, по сути, – это доспехи, которые служили как средством защиты от внешнего мира, так и от атаки на время и пространство. Шила поняла это, как только поменяла метро на свое личное. Она завела свой личный автомобиль. Завела еще час назад, теперь же припарковала рядом с университетом. Вышла из машины, посмотрела вокруг, пикнула сигнализацией, еще раз поймала блеск лакировки кузова и двинулась довольная и самодостаточная к дверям альма матер.
Войдя в универ, она вспомнила, что собиралась заскочить в учебный отдел, заполнить какие-то бумажки. Кабинет был маленький и душный. Три стола, три шкафа, три компьютера, сотрудника тоже три. Три лампы дневного света. В потолке тоже дневная сплошная мерцающей лампы. Двойной тухлый свет синтетикой выедал глаза. Лампа жужжала, словно там улей пчел, что вырабатывали вместо меда ватты.
Внутри пахло бюрократизмом и стоял деловой толк одного из сотрудников канцелярии. Тот говорил в нос. Хочешь нагнать значимости – говори в нос. Это он усвоил четко и даже научился слегка картавить, пытаясь приблизить себя отчасти к Земле обетованной. С умным видом он объяснял какой-то женщине правила игры, как надо заполнять анкету на конкурс преподавателя, который был чистой фикцией и проводился каждый год. Шила знала, это была профессор с ее кафедры, но здесь под прицелом чиновника из отдела кадров она вела себя словно девушка, пришедшая на экзамен. Скоро она выйдет из кабинета и, не доходя до кафедры, снова обрастет регалиями и степенями, словно неприступный непотопляемый риф – ракушками и мидиями за годы непрерывной работы в своей стихии. Шиле ни в коем случае не хотелось стать такой. Она даже отказалась от кандидатской, которую ей так навязывало руководство. Шила понимала, что это дорога в один конец. По миру она полетала благодаря мужу, который часто брал ее с собой на борт очень личной пассажиркой. Сейчас у нее были задачи и поважнее, нужно было родить, чтобы потом проводить время в кругу своей семьи, чем в замкнутом кругу бесконечных статей, конференций, кандидатских максимумов и минимумов, абсолютно никому не нужных, в особенности ей. Это была проформа, которой многие из ее коллег прикрывали отсутствие формы, будь то физическая или духовная. Шила старалась держать себя в форме. Она как будто ненадолго очнулась от ментального сна. Снова услышала мужской голос, а глаза ее нашли на столе тарелку с конфетами, судя по тому, что тех было много, это были леденцы.