Глубоко. Пронзительно. Нежно. Ринат Валиуллин
Читать онлайн книгу.
домой шла пешком. Иду по Дворцовому, остановилась, смотрю вниз, там холодная бездна, будто под мостом протекает сама фригидность. Думаю, прыгнуть, что ли.
Шила задумалась, убрав телефон от уха. С ней тоже такое случилось, но лет ей тогда было восемнадцать, а не двадцать восемь, и это не было похоже на бегство от одиночества, скорее – от безответной любви.
На шее ночи болтался полумесяц. Ночь приняла ислам. Она смотрела то на воду, то вода на нее, то на Шилу, для девушки все тоже было одного цвета, абсолютно все, даже дома, даже люди, даже мысли. Все рано и поздно переживают периоды мостовых. На мосту, как на грани между жизнью и смертью, на перемычке, между двумя этими берегами, такими разными, если мыслить в частном порядке и такими одинаковыми, если разглядывать картинку, а скорее даже фотографию, фрагмент из жизни, вставленный в альбом Вселенной, в портфолио планетарного масштаба. И это уже не Инстаграм, уже Инстатонна незапечатленных моментов, тем самым более ценных.
– Я тебе дам прыгнуть. Нева-то в чем виновата? – очнулась она и отпрянула от собственности.
– Я тоже решила не загрязнять.
– Короче, заходи после работы, разделю твое одиночество.
– Ты знаешь, что такое мимикрия?
– Умение приспосабливаться.
– Ты приспособилась к своему одиночеству?
– И похоже, скоро начну получать удовольствие. Это меня за прошлые грехи наказывают.
– Да какие у тебя грехи. Дура. Лучше скажи мне… – пыталась переключить подругу на другую тему Алиса и не находила ее.
– Что сказать? Эй, ты там не уснула?
– …С чем у тебя ассоциируется весна?
– Ну, с чем. Белые ночи, влюбленность, дача, рассада,
– Понятно, каждый сезон на те же грабли. Воскресенье выдалось скучным, она стояла у окна и слушала, как на деревьях лопаются почки. У девушки был абсолютный слух, когда она ждала его звонка.
– Любовь, ревность одиночество, любовь, ревность, одиночество. Ты права, каждый год одни и те же грядки.
– Никогда никого не ревнуй, это делает тебя уязвимой.
– Я понимаю, у язвы свои взгляды на внутренний мир.
– Да, береги свой желудок. Все язвы и гастриты от этого.
– Сыра хочется, а он в мышеловке.
– Почем сыр в мышеловке?
– Ой, дорого. Ты сама знаешь.
– Что показывают? – сел я на колени к жене и обнял ее шею. В руке ее вместо пульта была телефонная трубка, которая все еще хранила тепло состоявшегося разговора.
– А, ерунда всякая. Ты как так незаметно пробрался.
– Интересно?
– Тяжеловато.
– Ты про меня или про фильм?
– Про обоих.
– А что за кино?
– «Ничего нового». Он смотрел на нее так долго, так испытующе, что бедняжка успела за это время влюбиться, остыть и даже возненавидеть.
– Счастье слишком быстро входит в привычку, войдет, покрутит своим розовым хвостом, а тот возьми и отвались. Приделывай его обратно, не приделывай – все б/у.
– Счастье