Ученик. Николай Иванович Хрипков
Читать онлайн книгу.
Пусто! То же самое и с молодым человеком. Скворцов, как ему казалось, выстроил довольно убедительную версию: несомненно, этот юноша и женщина связаны между собой. Может быть, молодой человек был влюблен в нее. И не в силах выдержать того, что она являлась любовницей старика, убивает его. Но в каком статусе он проживал у философа? Родственник? Приемный сын? Любовник?
Дело у Скворцова, разумеется, забрали. Убитый был не каким-то бомжом, а ученым с мировым именем. Теперь следственную группу возглавил полковник Слепцов. При первой же встречи с лейтенантом, выслушав его с иронической ухмылкой, он жестко сказал:
– Я сожалею, что мы упустили самый первый момент. Вы и ваша группа не проявили должного профессионализма. Все ваши версии – чепуха на постном масле. Но не надейтесь, что я вас отстраню от дела. Хотя по вашим глазам я вижу, что вы считаете, что это полный висяк. Мы раскроем преступление. И в кратчайшие сроки. Сам министр взял его под контроль. Мы подчиненные уже разработали план оперативно-следственных действий. Вас познакомят с вашим участком работы.
Участок работы оказался довольно пыльным. Скворцов с ребятами прорабатывали контакты и связи философа. В основном приходилось встречаться с учеными. Они не скрывая иронии, отвечали на его вопросы. Один, второй, десяток допросов… нет, скорее всего интервью не дали ровным счетом ничего. Да, встречи на симпозиумах, конференциях, в институте философии, обсуждение книг, статей. Бытовые контакты? Помилуйте, батенька! Для Петра Ильича, кроме философии, ничего больше не существовало: ни рыбалки, ни охоты, ни расслабиться в компании…Он двадцать четыре часа в сутки предавался рефлексии. Нет, не рефлексам! Рефлексия – это форма теоретической деятельности. Любовница? Побойтесь Бога! И семьи у него никогда не было. И про родственников ничего не слышно. Может, какие-то есть или были. Но нам лично ничего не известно. Если и заходила к нему женщина, то, конечно же, какая-нибудь горничная, кухарка. Он-то, понимаете, бытом совершенно манкировал. От любой бытовой мелочи, которая отвлекала его, раздражался. Даже не раздражался. Раздражительным его никто не видел. А просто бытовая сфера для него не существовала. Вы говорите, что она приходила к нему два-три раза в месяц? Ну, что же здесь такого? Протереть пыль, постирать, может быть. Ах, у него и стиральной машинки нет. Значит, забирала белье к себе или отвозила в прачечную. Ее не видели с узлами?.. Ну, это уже ваша задача определить статус этой женщины при докторе. Про молодого человека, проживающего в его квартире? Никогда не слышали такого. И вряд ли это возможно. Петр Ильич дороже всего ценил тишину и одиночество. Вы обратили внимание, что в его квартире нет ни телевизора, никаких других извергателей звука. Только книги. Он даже газет не читал.
Получалось, что Петр Ильич Чесноков, доктор философии, никогда не имевший семьи, друзей, собутыльников, жил полным анахоретом, изредка выбираясь из своей норы, чтобы принять участие в философской дискуссии в отечестве или за его пределами. Даже договоры на издание книг привозили ему на дом. С соседями