Московская Русь. От княжества до империи XV–XVII вв.. Дмитрий Володихин
Читать онлайн книгу.
на международной арене, как католическая Польша, в мире протестантизма не усматривали (даже с учетом затяжного противоборства со Швецией).
Петр I совершил поворот к обвальной, катастрофической европеизации, ориентируясь на союз с протестантскими державами Европы. Но в России XVIII и XIX веков постепенно росло влияние и протестантизма, и католицизма. Правда, с влиянием православия они не могли всерьез соперничать никогда, оставаясь на периферии общественной жизни.
Кардинальное религиозное различие России с Европой продиктовало различия этические и эстетические. «Этика капитализма» в условиях преобладания православия невозможна. В отличие от стран западнохристианской ориентации языком высокой культуры на Руси стала не латынь, а церковнославянский, который был понятен любому грамотному человеку. Это позволяло русской цивилизации быстро освоить колоссальный культурный багаж «Империи теплых морей», прошедший через горнила перевода в южнославянских странах. Архитектура почти не знала готики, развивалась по-своему. Живопись почти не знала светских сюжетов и рационализма, развивалась в высшей степени по-своему.
Со времен раннего Средневековья одной из фундаментальных основ для Европы как цивилизации является римское право. Некоторые европейские университеты из числа древнейших специализировались на обучении римскому праву и его практическому применению. Для образования и культуры Европы на протяжении многих веков римское право было и остается краеугольным камнем.
На Руси и в допетровской России было не так. Римское право Русь восприняла еще в домонгольскую эпоху непосредственно от Константинопольской империи – в виде законодательных кодексов, которыми руководствовалась церковь, творя суд в рамках своей юрисдикции. Это прежде всего «Кормчая книга» («Номоканон»), «Мерило праведное» и «Градский закон» («Прохирон»), порой входивший в состав других кодексов как составная часть. Вне церковного суда они бытовали как знание отвлеченное, теоретическое; в ином случае – как нравственное наставление для судьи; но никак не в роли свода правил для юридической практики.
Что же касается светской власти, то сначала она судила по Русской правде, где римского права нет. Затем – по разного рода судным и уставным грамотам, где римского права нет. Позднее (с 1497 года, то есть со времен Ивана III) – по судебникам, где опять-таки римского права нет. Все эти памятники юридической мысли выросли на национальной почве. В «Соборном уложении» царя Алексея Михайловича (1649 год) можно усмотреть незначительные включения римского права – там, где прослеживаются заимствования из церковных правовых сборников или из иностранных источников, например из «Литовского статута» 1588 года. Но их ничтожно мало. И совсем нет их в «уставах», «указах» и «приговорах» – памятниках собственно русской законодательной мысли XVI—XVII веков.
Резюмируя: для Московского царства римское право имело смысл лишь в узких областях общественной жизни.
В