Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления. Игорь Орлов
Читать онлайн книгу.
значимых для аудитории сведений по каналам межличностной коммуникации, что связано с более высокой степенью доверительности [Назаретян, 2001. С. 11–14]. Как правило, слухи распространяются на уровне межличностного общения, так как это делает передаваемую информацию более достоверной. Несмотря на то что слух, распространяясь, сильно деформируется («испорченный телефон»), в тоталитарном обществе ему особенно доверяют [Дмитриев, 1998. С. 251, 252, 254]. Ш. Фицпатрик считает слухи, наряду с анекдотами и частушками, не только формой социального протеста, но и средством приспособиться к советской действительности [Fitzpatrick, 1999. P. 184–186].
Циркуляция слухов является одной из составляющих социального процесса. Думается, близки к истине те, кто определяет слухи в качестве теневого рынка информации, где ценность слуха заключается в его неофициальное™ (см.: [Дмитриев, Латынов, Хлопьев, 1997. С. 84]). В частности, анализ провинциальных слухов показал, что доминировали среди них именно социальные слухи, в условиях замкнутости провинции и затрудненности получения оперативной и достоверной информации заполнявшие информационный вакуум [Карнишина, 2001. С. 32]. В провинции слухи, с одной стороны, были важной формой выражения общественного настроения и мнения, а с другой – сами способствовали их формированию [Иванов Ю.А., 2001. С. 35].
Иногда слух усиленно соперничает со СМИ; впрочем, его источником могут быть и представитель социальной группы, и средство массовой информации. Некоторые слухи фиксируются авторами тайных рапортов, доносов, секретных сводок, корреспондентами газет, в мемуарах, дневниках и письмах, становясь частью письменного источника. В то же время создателями и распространителями слухов иногда являлись сами газеты и журналы. Дело в том, что слухи порождали массу вопросов, с которыми люди обращались в различные инстанции, включая редакции газет и журналов. Именно на основе подобных вопросов редакции и создавали рубрики типа «Ответы на письма читателей».
Слухи оказывают конкретное воздействие на общество: распространяясь с поразительной быстротой, они формируют общественное мнение, настроение и поведение социальных слоев, возрастных и региональных групп и проч. Известный популяризатор науки 1920-х годов Я.И. Перельман показал на простом примере, что провинциальный 50-тысячный город может узнать свежую новость, привезенную столичным жителем, в течение самого ближайшего времени: от 1 до 2,5 ч. Например, даже однолошадные и однокоровные крестьяне, напуганные конфискациями 1918–1920 гг., немедленно реагировали на ложные слухи об усилении натуральных повинностей массовым забоем мелкого рогатого скота и молодняка (см.: [Кабанов, 1997а. С. 351, 356, 361, 364–366, 372, 376, 379, 381; Перельман, 1936. С. 103–108]). Были, впрочем, примеры обратного характера. Так, возникшие в начале Великой Отечественной войны слухи (в частности, о введении карточек) находили подтверждение в реальных событиях.
В целом слухи представляют собой своеобразную неофициальную, народную версию истории страны, в том числе повседневной.
Она,